Легкие пути, ведущие в пропасть

Людям свойственно выбирать легкие пути - пути наименьшего сопротивления.
Именно поэтому многие народы планеты придумали пословицу для ленивых дураков: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Такие «умники» не покоряют вершины духа, вершины познания. Им неведомы чувства, которые испытывает человек, преодолевший себя и покоривший свою Джомолунгму. Племена, народы, государства, принимавшие по той или иной причине идеологию обходящих трудности, в космос не летали и часто оказывались либо пушечным мясом истории, либо пищей для сильных народов.
Так было с великими греками, пропустившими напористых пастухов-македонян. С римлянами, забывшими свой собственный более чем тысячелетний исторический стипль-чез. Подобное случилось с изнеженными обитателями Византийской империи. Так было всегда, когда «пословица для дураков» становилась духовной доминантой того или иного народа.
Так будет и с великим, многонациональным народом, который создал Московскую империю, если эта пословица заползет в его душу, разъезд его изнутри, превратив в обезволенную массу людей, проживающих на территории государства Российского.

Самое простое средство

Самым простым и внешне безобидным средством обезволивания народа является слово, в нашем случае литература для детей и подростков. И самым действенным средством! Известно, что главными и равнозначными богатствами любого государства являются территория, народ, слово. То слово, которое не просто отображает портрет народа, но формирует народ, делает его либо сильным и жизнеспособным, либо вялым, похожим на покорного барана, которого хозяин готов зарезать на шашлык. То слово, та литература, которой обильно скармливают в наше время российских детей и подростков.
«Умный» в гору не пойдет. «Умному» некогда думать, некогда воспитывать собственных детей.

Немного о книжной продукции

Именно поэтому подавляющее большинство «умных» мам и пап с восторгом приняло шедевры книжной продукции (не литературы, я подчеркиваю, а книжной продукции), которой набиты прилавки магазинов и книжные шкафы ни в чем не повинных детей.
Несчастных, надо сказать, детей. Их оторвали от улицы, от нормального детского и подросткового общения под предлогом: как бы чего не вышло. Их усадили за компьютеры, ловко подыгрывая тем, кто талдычит во всех СМИ: без овладения компьютерной техникой сейчас никуда. Им дали видаки. Но детям этого оказалось мало. Потому что детские сутки гораздо больше взрослых.
И вдруг симпатичная иностранка придумала изящную и столь же дурашливую историю, и книги ее разлетелись по миру многомиллионными тиражами и подсказали взрослым великолепный ход: надо сделать все возможное, чтобы таких книг было как можно больше, чтобы дети читали их, жили ими, писали о них сочинения. Чтобы у детей не появилось даже мимолетного желания взглянуть в окно, рвануть с друзьями на ближайший стадион, либо на спортплощадку и играть там, как мы в свои годы играли целыми днями и вечерами напролет.
Нельзя!
Надо книги читать.
Взрослые выбрали путь наименьшего сопротивления. Они дали детям книжную продукцию: читайте, будете хорошими. Взрослые решили проблему объемно: книжная индустрия процветает, дети не мешают, на улицу не рвутся. Читают.
Теперь нужно сделать следующий шаг, то есть признать эту книжную продукцию литературой, обосновать это признание и продолжать обходить горы, в нашем случае - вершины духа, шедевры мировой литературы. Эта работа ведется активно и целеустремленно, что можно увидеть в публикациях разных газет и журналов, авторы которых в захлеб расхваливают шедевры книжной продукции, естественно, называя эти, прости, Господи, произведения, литературными.
Затем нужно будет сделать следующий решительный шаг: признать не литературой Золотой век, Серебряный век, золотые же россыпи всего Двадцатого века. И эта работа исподволь уже ведется. Мне приходится слышать от учеников и от взрослых такие откровения ленивых дураков: «Ну, разве можно школьнику одолеть программу по литературе, разве можно прочесть, например, «Войну и мир»! И нужно ли это детям?!» Пока еще есть люди, которые отвечают на эти возмущенные возгласы: «Но мы-то читали, мы-то осваивали!»
Пока не все еще потеряно. Но ведь от весьма серьезных людей я слышал не так давно: «Говорят, Маринину хотят ввести в школьную программу». Утка? Пробный камень? - Вполне возможно! Начинать с чего-то надо. Начнут с Марининой. Почему бы и нет? Или с Донцовой. Или с кого-то еще.
Если успеют.
Но могут и не успеть.

Государственный иммунитет

Дело в том, что и без введения в школьную программу по литературе курса «Современной книжной продукции» она, эта продукция, уже заметно снизила государственный иммунитет российских граждан на всех социальных параллелях. И если эта динамика снижения государственного иммунитета будет такой в течение, скажем, последующих пятнадцати-двадцати лет, то отпадет необходимость думать о школьных программах. Потому что программ никаких не будет, и школ. Потому что государства Российского не будет.
Разве это не возможно? Разве очередной «Семнадцатый год» уже кем-то отменен? Нет, не отменен. Была буча на рубеже XVI - XVII веков, XVII - XVIII веков, в начале XIX, XX веков, будет встряска и в начале XXI века.
Но в предыдущие века Российская империя находилась в международной теплице. Не до России было почти всем ее, ближним и дальним соседям по Земному шару. Сейчас ситуация - прямо противоположная. Сейчас, как никогда ранее, России нужен сильный гражданин. Сильный. И не глупый. И не ленивый. И не злой.
А мы его, будущего гражданина, скармливаем третьесортной книжной продукцией в домашних теплицах, мы отучаем его покорять вершины духа. Мы забыли напрочь, что литература не является только легким времяпрепровождением, что литература - это средство постижения себя в мире, и мира в себе, это средство формирования себя самого, своего «я». Это, в конце концов, труд, серьезный труд. Мы забыли, что не зря малые народы так пекутся о родном языке. Пока есть язык, есть народ.
Мы забыли, какое огромное внимание уделяли родному языку все великие народы мировой истории. Все, без исключения. Развивали язык - жили. Забывали об этом - умирали, пусть и не скоропостижно.
Мы забыли, что людям свойственно балбесничать, что балбесничанье с томами книжной продукции по своим последствиям хуже (!) любой формы наркомании. Мы отбросили от себя мысль о том, что нам - взрослым людям! - наши дети и внуки могут (если успеют) предъявить в скором будущем: «Что же вы нас не воспитали сильными, добрыми и умными, а превратили нас в душевных увальней, не способных защитить себя и вас впридачу?»

Чувство жизни

Главной бедой многих современных писателей и даже детских писателей является потеря чувства жизни либо неумение передавать в своей строке это чувство, без которого невозможно создать любое произведение искусства в любом жанре, в любом течении: от крутого реализма до заоблачного авангарда.
Отсутствие чувства жизни современные детективщики, например, скрывают под густой вуалью сюжетной эквилибристики, безумных автогонок, драк и перестрелок. Фантасты придумали по этому печальному случаю какой-то странный жанр фэнтэзи. Реалисты изобрели сразу несколько ходов: женская, прости, Господи, проза, интеллектуальная литература (это словосочетание звучит как масло масляное!), психологическая (как будто она может быть иной) литература и так далее.
Мастера детской литературы пошли, изощряясь, еще дальше. Логопедической литературой увлеклись дяди и тети, позабывшиеся шедевры средневековой поэзии, в которой аллитерация играла чуть ли не главную роль. Но там - аллитерация, там - талант и душевный настрой на раскрытие своего таланта с помощью постоянной работы над словом, сильной звучащим в такт жизни. А здесь - литературная логопедия. Здесь - безалаберные приключения, вьющиеся вокруг «Кортика», но на современном материале. Здесь - игра в фантазерство, которая у многих писателей превратилась в литературное позерство. Здесь - упрямолобое «И я так могу!», которое сводит с ума даже талантливых авторов, подрядившихся клонировать классиков. Я уж не говорю о тех, кто шлет и шлет на разные конкурсы объемные талмуды, главные герои которых, мальчики и девочки, решили поиграть в героев нашумевших образцов книжной продукции. Решили поиграть и заигрались. Это - игрушечная литература. Она, кроме всего прочего, вредит еще и тем, что отучает детей играть в нормальные человеческие игры.

Жизнь не любит, когда ею пренебрегают

Жизнь логична во всех ее проявлениях, даже в чудесах она логична. Чудеса не любят, когда ими пренебрегают, а уж как не любит этого жизнь!
Она терпелива и щедра в своем терпении. Она ждет, будто бы надеясь, что мы, люди нормальные, наконец-то одумаемся и поймем, что жизнь не есть игра, что игра - это лишь одна нить, забавно вплетенная в сложный «Канат жизни», что игра не может и не должна быть доминантой в этом Канате и в литературе, как одной из его нитей, и особенно в детской литературе.
Играть легко, как и спать. Но невозможно жизнь превратить в сплошной сон с краткими перерывами на прием пищи и на подготовку ко сну. Точно также невозможно превратить жизнь в игру, литературу - в сплошное балбесничанье.
Не додумаемся до этого сами - жизнь приготовит для нас, может быть, угол, а то и ремешок и скамейку, а то и стенку. В зависимости от того, до какой степени мы заиграемся.

Неподъемный груз

В одной книге тридцатых годов я увидел иллюстрацию, на которой был нарисован железнодорожный состав с надписью на каждом вагоне: столько тонн того или иного продукта может съесть человек за 70 лет жизни.
За семьдесят лет даже очень толстый человек не может съесть 1000 тонн даже очень хорошего и очень любимого им мяса.
А сколько тонн книжной продукции может освоить за 10 школьных лет нормальный не взрослый человек? Кто-нибудь из взрослых задавал себе такой вопрос, бродя по книжным магазинам, на витринах которых в последние годы появились ко всему прочему еще и клоны нашумевших литературных произведений?
Это, действительно, неподъемный груз для наших детей и внуков. И, на мой взгляд, с подобным положением дел в детской литературе нужно что-то делать. Что именно? На этот вопрос есть много разных ответов.
Один из них вот какой. Каждый из взрослых не раз видел в Москве умильную сцену с юными хоккеистами: серьезный пацаненок идет с небольшой сумкой, а рядом папа, реже - мама тащит на себе объемный баул с формой сына-хоккеиста. Нет-нет, любители шахмат, бокса и других видов спорта, я не предлагаю всех детей записать в хоккейные школы, вообще в спортивные школы. Зачем же от будущих музыкантов, например, требовать сдачу нормы хотя бы третьего разряда по штанге? Я говорю о набитом книжной продукцией рюкзаке, который «носит» обыкновенный школьник, вовлеченный в книжную моду: надо и то прочитать, и се, и пятое, десятое. Взрослые! Прочтите это все сами! Внимательно прочтите, как дети наши читают.
И вы поймете, о чем я говорю.

Пословица для дураков
	Торопцев Александр
		Легкие пути, ведущие в пропасть Людям свойственно выбирать легкие пути - пути наименьшего сопротивления. Именно поэтому многие народы планеты придумали пословицу для ленивых дураков: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Такие «умники» не покоряют вершины духа, вершины познания. Им неведомы чувства, которые испытывает человек, преодолевший себя и покоривший свою Джомолунгму. Племена, народы, государства, принимавшие по той или иной причине идеологию обходящих трудности, в космос не летали и часто оказывались либо пушечным мясом истории, либо пищей для сильных народов. Так было с великими греками, пропустившими напористых пастухов-македонян. С римлянами, забывшими свой собственный более чем тысячелетний исторический стипль-чез. Подобное случилось с изнеженными обитателями Византийской империи. Так было всегда, когда «пословица для дураков» становилась духовной доминантой того или иного народа. Так будет и с великим, многонациональным народом, который создал Московскую империю, если эта пословица заползет в его душу, разъезд его изнутри, превратив в обезволенную массу людей, проживающих на территории государства Российского. Самое простое средство Самым простым и внешне безобидным средством обезволивания народа является слово, в нашем случае литература для детей и подростков. И самым действенным средством! Известно, что главными и равнозначными богатствами любого государства являются территория, народ, слово. То слово, которое не просто отображает портрет народа, но формирует народ, делает его либо сильным и жизнеспособным, либо вялым, похожим на покорного барана, которого хозяин готов зарезать на шашлык. То слово, та литература, которой обильно скармливают в наше время российских детей и подростков. «Умный» в гору не пойдет. «Умному» некогда думать, некогда воспитывать собственных детей. Немного о книжной продукции Именно поэтому подавляющее большинство «умных» мам и пап с восторгом приняло шедевры книжной продукции (не литературы, я подчеркиваю, а книжной продукции), которой набиты прилавки магазинов и книжные шкафы ни в чем не повинных детей. Несчастных, надо сказать, детей. Их оторвали от улицы, от нормального детского и подросткового общения под предлогом: как бы чего не вышло. Их усадили за компьютеры, ловко подыгрывая тем, кто талдычит во всех СМИ: без овладения компьютерной техникой сейчас никуда. Им дали видаки. Но детям этого оказалось мало. Потому что детские сутки гораздо больше взрослых. И вдруг симпатичная иностранка придумала изящную и столь же дурашливую историю, и книги ее разлетелись по миру многомиллионными тиражами и подсказали взрослым великолепный ход: надо сделать все возможное, чтобы таких книг было как можно больше, чтобы дети читали их, жили ими, писали о них сочинения. Чтобы у детей не появилось даже мимолетного желания взглянуть в окно, рвануть с друзьями на ближайший стадион, либо на спортплощадку и играть там, как мы в свои годы играли целыми днями и вечерами напролет. Нельзя! Надо книги читать. Взрослые выбрали путь наименьшего сопротивления. Они дали детям книжную продукцию: читайте, будете хорошими. Взрослые решили проблему объемно: книжная индустрия процветает, дети не мешают, на улицу не рвутся. Читают. Теперь нужно сделать следующий шаг, то есть признать эту книжную продукцию литературой, обосновать это признание и продолжать обходить горы, в нашем случае - вершины духа, шедевры мировой литературы. Эта работа ведется активно и целеустремленно, что можно увидеть в публикациях разных газет и журналов, авторы которых в захлеб расхваливают шедевры книжной продукции, естественно, называя эти, прости, Господи, произведения, литературными. Затем нужно будет сделать следующий решительный шаг: признать не литературой Золотой век, Серебряный век, золотые же россыпи всего Двадцатого века. И эта работа исподволь уже ведется. Мне приходится слышать от учеников и от взрослых такие откровения ленивых дураков: «Ну, разве можно школьнику одолеть программу по литературе, разве можно прочесть, например, «Войну и мир»! И нужно ли это детям?!» Пока еще есть люди, которые отвечают на эти возмущенные возгласы: «Но мы-то читали, мы-то осваивали!» Пока не все еще потеряно. Но ведь от весьма серьезных людей я слышал не так давно: «Говорят, Маринину хотят ввести в школьную программу». Утка? Пробный камень? - Вполне возможно! Начинать с чего-то надо. Начнут с Марининой. Почему бы и нет? Или с Донцовой. Или с кого-то еще. Если успеют. Но могут и не успеть. Государственный иммунитет Дело в том, что и без введения в школьную программу по литературе курса «Современной книжной продукции» она, эта продукция, уже заметно снизила государственный иммунитет российских граждан на всех социальных параллелях. И если эта динамика снижения государственного иммунитета будет такой в течение, скажем, последующих пятнадцати-двадцати лет, то отпадет необходимость думать о школьных программах. Потому что программ никаких не будет, и школ. Потому что государства Российского не будет. Разве это не возможно? Разве очередной «Семнадцатый год» уже кем-то отменен? Нет, не отменен. Была буча на рубеже XVI - XVII веков, XVII - XVIII веков, в начале XIX, XX веков, будет встряска и в начале XXI века. Но в предыдущие века Российская империя находилась в международной теплице. Не до России было почти всем ее, ближним и дальним соседям по Земному шару. Сейчас ситуация - прямо противоположная. Сейчас, как никогда ранее, России нужен сильный гражданин. Сильный. И не глупый. И не ленивый. И не злой. А мы его, будущего гражданина, скармливаем третьесортной книжной продукцией в домашних теплицах, мы отучаем его покорять вершины духа. Мы забыли напрочь, что литература не является только легким времяпрепровождением, что литература - это средство постижения себя в мире, и мира в себе, это средство формирования себя самого, своего «я». Это, в конце концов, труд, серьезный труд. Мы забыли, что не зря малые народы так пекутся о родном языке. Пока есть язык, есть народ. Мы забыли, какое огромное внимание уделяли родному языку все великие народы мировой истории. Все, без исключения. Развивали язык - жили. Забывали об этом - умирали, пусть и не скоропостижно. Мы забыли, что людям свойственно балбесничать, что балбесничанье с томами книжной продукции по своим последствиям хуже (!) любой формы наркомании. Мы отбросили от себя мысль о том, что нам - взрослым людям! - наши дети и внуки могут (если успеют) предъявить в скором будущем: «Что же вы нас не воспитали сильными, добрыми и умными, а превратили нас в душевных увальней, не способных защитить себя и вас впридачу?» Чувство жизни Главной бедой многих современных писателей и даже детских писателей является потеря чувства жизни либо неумение передавать в своей строке это чувство, без которого невозможно создать любое произведение искусства в любом жанре, в любом течении: от крутого реализма до заоблачного авангарда. Отсутствие чувства жизни современные детективщики, например, скрывают под густой вуалью сюжетной эквилибристики, безумных автогонок, драк и перестрелок. Фантасты придумали по этому печальному случаю какой-то странный жанр фэнтэзи. Реалисты изобрели сразу несколько ходов: женская, прости, Господи, проза, интеллектуальная литература (это словосочетание звучит как масло масляное!), психологическая (как будто она может быть иной) литература и так далее. Мастера детской литературы пошли, изощряясь, еще дальше. Логопедической литературой увлеклись дяди и тети, позабывшиеся шедевры средневековой поэзии, в которой аллитерация играла чуть ли не главную роль. Но там - аллитерация, там - талант и душевный настрой на раскрытие своего таланта с помощью постоянной работы над словом, сильной звучащим в такт жизни. А здесь - литературная логопедия. Здесь - безалаберные приключения, вьющиеся вокруг «Кортика», но на современном материале. Здесь - игра в фантазерство, которая у многих писателей превратилась в литературное позерство. Здесь - упрямолобое «И я так могу!», которое сводит с ума даже талантливых авторов, подрядившихся клонировать классиков. Я уж не говорю о тех, кто шлет и шлет на разные конкурсы объемные талмуды, главные герои которых, мальчики и девочки, решили поиграть в героев нашумевших образцов книжной продукции. Решили поиграть и заигрались. Это - игрушечная литература. Она, кроме всего прочего, вредит еще и тем, что отучает детей играть в нормальные человеческие игры. Жизнь не любит, когда ею пренебрегают Жизнь логична во всех ее проявлениях, даже в чудесах она логична. Чудеса не любят, когда ими пренебрегают, а уж как не любит этого жизнь! Она терпелива и щедра в своем терпении. Она ждет, будто бы надеясь, что мы, люди нормальные, наконец-то одумаемся и поймем, что жизнь не есть игра, что игра - это лишь одна нить, забавно вплетенная в сложный «Канат жизни», что игра не может и не должна быть доминантой в этом Канате и в литературе, как одной из его нитей, и особенно в детской литературе. Играть легко, как и спать. Но невозможно жизнь превратить в сплошной сон с краткими перерывами на прием пищи и на подготовку ко сну. Точно также невозможно превратить жизнь в игру, литературу - в сплошное балбесничанье. Не додумаемся до этого сами - жизнь приготовит для нас, может быть, угол, а то и ремешок и скамейку, а то и стенку. В зависимости от того, до какой степени мы заиграемся. Неподъемный груз В одной книге тридцатых годов я увидел иллюстрацию, на которой был нарисован железнодорожный состав с надписью на каждом вагоне: столько тонн того или иного продукта может съесть человек за 70 лет жизни. За семьдесят лет даже очень толстый человек не может съесть 1000 тонн даже очень хорошего и очень любимого им мяса. А сколько тонн книжной продукции может освоить за 10 школьных лет нормальный не взрослый человек? Кто-нибудь из взрослых задавал себе такой вопрос, бродя по книжным магазинам, на витринах которых в последние годы появились ко всему прочему еще и клоны нашумевших литературных произведений? Это, действительно, неподъемный груз для наших детей и внуков. И, на мой взгляд, с подобным положением дел в детской литературе нужно что-то делать. Что именно? На этот вопрос есть много разных ответов. Один из них вот какой. Каждый из взрослых не раз видел в Москве умильную сцену с юными хоккеистами: серьезный пацаненок идет с небольшой сумкой, а рядом папа, реже - мама тащит на себе объемный баул с формой сына-хоккеиста. Нет-нет, любители шахмат, бокса и других видов спорта, я не предлагаю всех детей записать в хоккейные школы, вообще в спортивные школы. Зачем же от будущих музыкантов, например, требовать сдачу нормы хотя бы третьего разряда по штанге? Я говорю о набитом книжной продукцией рюкзаке, который «носит» обыкновенный школьник, вовлеченный в книжную моду: надо и то прочитать, и се, и пятое, десятое. Взрослые! Прочтите это все сами! Внимательно прочтите, как дети наши читают. И вы поймете, о чем я говорю.