Аристотель
 
1. Чужой среди своих, чужой среди чужих
 
Аристотель родился в первый год 99-й Олимпиады, между июлем и октябрем 384 года до н.э., в городе Стагире на юге Македонии, на полуострове Халкидика (Калхидика). Его отец Никомах и мать Фестида были греками, которые по неизвестным причинам поселились здесь, в краю варваров.
Мы неспроста вспомнили и происхождение и место рождение в глубокой греческой провинции будущего гения. Вся его дальнейшая жизнь пройдет под этими знаками судьбы.
Его отец, Никомах, был известным врачом, род которого начинался с бога Асклепия. Врачи занимали в Греции видное положение. Они не только лечили людей, но и сами составляли, изготовляли, а то и изобретали лекарства. А это невозможно без серьезной подготовки, без большего объема знаний. Никомах был прекрасным врачом, и поэтому его пригласили служить придворным врачом македонского царя Аминты III , отца Филиппа и деда Александра Македонских.
Царская резиденция находилась в городе Эги, затем в Пелле. В 376 или в 375 году до н.э. (по иным сведениям девятью годами позже) Никомах умер, и его жена, сыновья Аристотель и Аримнест и дочь Аримнеста вернулись в Стагиры. Второй муж Аримнестры, Проксен, взял Аристотеля на воспитание. (Мы передаем одну из версий жизненного пути философа, но читатель может сам прочесть о других версиях).
Проксен дал Аристотелю образование, достойное сына известного врача. И страсть к познанию, проявившаяся сразу же по приезде в Афину в 367 - 366 годах до н.э. говорит, что сын Никомаха был весьма начитанным и умным молодым человеком.
И нет ничего удивительного и зазорного в том, что в юности Аристотель, худощавый, шепелявый, с худыми ногами и маленькими глазками, любил, как пишут многие его биографы, одеться, делать модную и дорогую прическу, носить сразу по несколько дорогих перстней. «Он промотал отцовское наследство, занимался врачеванием, знахарством и даже был солдатом». Ничего в этом необычного нет. Для Греции. Для аристократа. Для Аристотеля.
До поступления в академию, по мнению некоторых ученых, он являлся учеником Исократа, и труды Аристотеля по ораторскому искусству убеждают в правомочности этой версии.
В восемнадцатилетнем возрасте он пришел к Платону, уже знаменитому и известному далеко за пределами Эллады, и остался здесь на 20 лет. О жизни Аристотеля в Академии, о его взаимоотношениях с Платоном, с Учениками, такими как Ксенократ, Спевсипп, Евдокс, о первых самостоятельных шагах в философии, литературе, риторике, педагогике существуют разные противречивые мнения. И повинны в этом не только враги и друзья Аристотеля и даль веков, но, главным образом, он сам - как личность, как ученый, политик, мудрец, тонко чувствующий вектор времени и беспомощность даже величайших из греков, не способных вернуть этот упрямый векто истории в то положение, в котором он находился во времна Перикла.
Трагедия жизни Аристотеля состояла в том, что он, все понимающий, был везде чужим. Грек по происхождению, по складу ума, по стремлению к греческой самостоятельности, греческой образованности, по отношению к прекрасному, он по месту рождения являлся для афинян больше варваром, чем греком - во всяком случае провинциалом, отец которого служил варварскому царю, а сам он, позднее, уже поживший, помудревший, принял предложение Филиппа и стал воспитанником Александра. Великие гречи. Все позабыли. Себя позабыли, не простив Аристотелю его «жизненных ошибок".
Они забыли, что варвары (!) ахейцы, эолийцы, ионийцы вторглись в Элладу и на Пелопоннес в самом начале Второго тысячелетия до н.э., вытеснили или подавили местное неиндоевропейское население и стали впитывать в себя Критскую культуру. Впитали. Перестали быть варварами. Чувствовали себя, естественно, ассимилировавшись с местным людом, очень цивилизованными людьми. И вдруг в 12 веке до н.э. опять же с Севера на Балканский полуостров низринулись волны очередного переселения народов - на этот раз сюда явились дорийцы. «История развивается по спирали». История развивается синусоидально. То есть по синусоидальным спиралям. После начала вторжения на Балканы и Пелопоннес ахейцев прошло 7 - 8 веков, и явились сюда дорийцы. После начала вторжения дорийцев прошло 7 - 8 веков, и явились сюда македонские пастухи. А затем сюда явятся племена Великого переселения народов. А затем - османы. Почти с одинаковой периодичностью. В 4 веке до н.э. Аристотель, волею судьбы оказавшийся на греко-варварском пограничье, а также на пограничье эпох, когда время городов-полисов, доминировавшее на Земном шаре, уступала с неохотой место на сцене Истории времени великих держав Древнего мира, Аристотель куда лучше автора данных строк чувствовал эту периодичность, этот поворот Вектора Истории, эту силищу, в очередной раз накопившуюся на севере Балканского полуострова, силищу, подпитываемую мощным током людской энергии Великой степи, в восточноевропейскую часть которой в это время  ворвались сарматы (савроматы, «управляемые женами»), потеснив некогда могучих скифов. Куда ушли скифы из своего «тетрагона»? Историки как-то очень смущенно отмалчиваются, не желая на этот вопрос. Но для понимания дальнейших событий, для понимания причин сверх удачных походов Александра нужно знать, что творилось во времена его завоеваний в восточноевропейской степи, которую совсем недавно контролировали скифы.
На наш взгляд, зародившаяся в Македонии и во Фракии буря питалась в том числе и ветрами из Придунавья, из восточноевропейских степей, и не чувствовать эту силищу Аристотель не мог. И вполне возможно, что он по-человечески боялся этой силищи, пытался по силе возможности упорядочить ее, организовать с помощью благовоспитанного им Александра, из которого, родись он в соответствующей области пространственно-временного поля, мог бы сформироваться очень симпатичный просвещенный монарх, типа Птолоемея Сотера и его сына Птолемея Филадельфа, во времена правления которого, в частности,  с древнееврейского языка на греческий была переведена в Александрии Библия… Да мало ли просвещенных правило царей в разных странах и в разные времена! Но Стагирит прекрасно чувствовал Время, которому было не просвещенных царей.
Исходя из данного предположения («Аристотель понимал ситуацию лучше нас»), мы и делаем вывод о том, что жизнь его была воистину печальной. Впрочем, в «Академический период» его жизни вряд ли кто-то мог обнаружить эту печаль, уже родившуюся, но еще таившуюся в потаенных уголках души философа. И сам Аристотель не скучал в Афинах: щеголял, слушал Платона, спорил с ним, писал первые самостоятельные труды и читал в Академии большой курс риторики.
Многие философы разные школ и направлений считали риторику «Внешним делом», поверхностным. Они искренно удивлялись серьезным увлечением молодого мыслителя этим делом. Причем, явно не из-за денег он занимался им, всегда материально обеспеченный. Некоторые ученые считают, что и Платон, разрешивший Ученику читать курс лекций по риторике, относился к этой науке и к ораторскому искусству, мягко говоря, с прохладцей. Но произведения «Широкого» опровергают это мнение, в чем легко убедиться, прочитав, например, диалог «Федр». Разве Платон в нем устами Сократа ругает риторику? Разве само диалоговое искусства не есть доведенное до изящного совершенства одно из сложнейших направлений ораторского искусства? Разве тончайший мастер диалога мог пренебрежительно относиться к риторике? Да ни в коем случае! В этом диалоге, сложном, многоступенчатом, Платон устами Сократа и восхваляет риторику и излагает в диалоговом исполнении краткую общую теорию ораторского искусства.
«Сократ. Следовательно, искусства спора применяется не только на суде и в народном собрании, но, по-видимому, это какое-то единое искусства, - если уж оно искусство, - одинаково применимое ко всему, о чем бы ни шла речь; при его помощи любой сумеет уподобить все, что только можно, всему, что только можно, и вывести на свежую воду другого с его туманными уподоблениями».  И далее… (Платон. Сочинения в трех томах, том 2, М., 1970, 200 и далее).
Мы специально потратили так много времени на Платона и платоновского Сократа, чтобы читатель убедился в уважительном отношении «Широкого» к риторике, а значит, и в уважительном отношении к Аристотелю, изложившему свою доктрину в труде «Риторика», мысли из которого приводятся в разделе «Мысли» данной главы.
Существует и другое мнению о причинах, из-за которых Аристотель занялся риторикой. В трактате «Об ораторском искусстве» Цицерон пишет:
«Так и сам Аристотель, видя, как благодаря славе своих учеников, процветает Исократ, оставивший в своих наставлениях дела государственные и судебные для заботы о пустой словесной красоте, неожиданно изменил почти целиком свой способ обучения, а в объяснение привел немного измененный стих «Филоктета»: Филоктет говорил, что ему «позорно молчать, позволяя говорить иноземцам», а Аристотель говорил - «позволяя говорить Исократу». Поэтому он придал своей науке блес и красоту и воссоединил познание вещей с упражнениями в словах. И это не ускользнуло от умнейшего царя Филиппа, который и пригласил его в учителя своему сыну Александру, научившемуся у него правилам и поведения, и красноречия…» (Марк Туллий Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972, 232 - 233).
К Цицерону мы вернемся в следующей части нашей книги. Сейчас важно обосновать мысль о том, что не противоборство Аристотеля с его Учителем риторики («отцом риторики») Исократом или с его Учителем Платоном, или с кем-то еще, а желание самому постичь и слушателям его лекций передать секреты ораторского искусства подвигло Стагирита на серьезные занятия риторикой. А занимался он ею всю жизнь. и назвать эти занятия увлечением, хобби, никак нельзя.
Почему-то даже очень великим людям хочется, оценивая то или иной явление, событие в жизни планеты или в судьбе значительного человека, искать в качестве причин этих явлений и событий элементы борьбы, противостояния, противоборства. В жизни действительно существуют противоположности и борьбы между ними, но и то, и другое не являются, как уже говорили, доминирующими, определяющими самою суть Жизни и ее движения в пространственно-временном поле качествами. Жизнь сферична. И все явления в ней сферичны. И мысль сферична. И «Эпоха мудрых» является ярким обоснованием идеи о том, что «мысль сферична». А значит, приняв эту идею Жизни и всех ее составляющих, в том числе и мысли, можно сделать совершенно замечательный вывод: Жизнь не есть борьба, потому что она сферична! И великие люди понимали, что смысл их жизни заключается не в борьбе со всевозможными противоположностями, а в деле, которое позволит им занять свое место в Жизни, в Сфере, то есть стать тем лучиком, который внесет в эту Жизнь, в эту Сферу, индивидуальное качество.
Неужто Аристотель этого не понимал? Неужто он не понимал, что Исократ в силу своего величия самодостаточен, уникален, неповторим именно качеством своей мысли, своего ораторского искусства?! Все он прекрасно понимал. А разве можно бороться с качеством? Нет. Потому что качество победить невозможно. Уничтожить можно. Уничтожали. Уничтожили громадное количество произведений словесного искусства Древнего мира, Средневековья... Уничтожили качество, обеднив Сферу Жизни. Мог ли Аристотель, любой другой гений подумать о том, чтобы в борьбе с Платоном, Исократом победить, то есть уничтожить своих противников, Жизнь? Нет, не мог. Потому что и он был самодостаточен, уникален, и это качество делало его сильным. А сильном не нужно драться, сильному не нужно бороться, ему нужно жить, создавая свое качество, творить свой лучик, украшая тем самым Жизнь.
Что и делал Аристотель всю свою жизнь, несмотря на то, что она вынуждала его участвовать в том или ином виде в политической борьбе.
В Академии он провел двадцать лет. За это время он, во-первых, сформировался как личность, во-вторых, обрел опыт лекционной работы, в-третьих, напитался энергией мышления в общении с Учителем и Учениками, в-четвертых, повысил образовательный уровень, в-пятых, написал много выдающихся произведений по философии и другим дисциплинам.
Двадцать лет - немалый срок. В год смерти Учителя Аристотелю было 37 лет. Кем же он был: Учеником или Учителем? Самостоятельным философом?
На наш взгляд, Аристотель в год смерти Платона был все же Учеником. Как и Платон в год смерти Сократа. Для того, чтобы стать Учителем, ему нужно было покинуть Академию еще до кончины «Широкого». Почему же он и другие члены Академии, мечтавшие стать Учителями, не сделали этого? Существует несколько ответов. Кто-то, желчный и прямой, говорит, что Аристотель, хоть и конфликтовал все чаще с Платоном, не покидал Академию в надежде занять место схоларха. Кто-то считает, что к самостоятельной деятельности Стагирит еще не был готов. А нам близок вот какой ответ: Аристотель, как и другие Ученики Платона, может быть, интуитивно чувствовал, что чем дальше проживет Учитель и они рядом с ним, тем больше энергии мышления вольется в каждого из них, тем выше взлетят они. И конечно же, любовь к Учителю удерживала их. И преклонение перед гением Платона. Почти все, как в случае с Сократом.
После смерти Платона Аристотель, Ксенократ, Эраст и Кориск приехали в Ассос, расположенный на побережье Троады на северо-западе Малой Азии, где продолжили совместные занятия, считая, что Спевсипп не сможет сохранить дух Академии. Эраст и Кориск были родом из Атарнея. Этими двумя городами правил Гермий. Он тоже увлекался философией, считал себя платоником. Еще до смерти Учителя он установил законы, написанные Эрастом и Кориском, ликвидировал тиранию. В Ассосе сформировался философский кружок под руководством Аристотеля, своего рода филиал Академии.
Через три года Аристотель переехал на Лесбос и преподавал там до 343 или 342 года.
И вдруг он получил приглашение Филиппа приехать в Мкедонию и стать воспитателем Александра, наследника македонского престола. Аристотель принял приглашение.
Оценивая этот шаг Ученика Платона, Диоген Лаэртский пишет: «Платон и во всех других отношениях божествен и благочестив, но он отважился на поистине рискованное слово, когда сказал, что зло среди людей не прекратится прежде, чем или философы станут царствовать, или цари философствовать. Приходится удивляться, как Аристотелю, слегка изменившему плаоновские выражения, удалось сделать эти слова более истинными: он сказал, что философствовать царю не только не необходимо, но и затруднительно, а надо, чтобы истинные философы давали советы царю, который послушен и понятлив, то есть наполнил свое царство добрыми делами, а не словами» (А. Ф. Лосев, А. А. Тахо-Годи, Платон. Аристотель, стр. 237).
Можно принять эту версию в качестве главной причины того, что Аристотель стал учителем Александра, а можно и порассуждать на данную тему и даже написать многомерный душещипательный роман об Аристотеле и Александре, Учителе и ученике, так и не ставшем Учеником. Можно долго спорить о том, почему мудрейший Платон решил, что философы могут управлять государством, людьми, а мудрейший Аристотель решил, что философы могут советами управлять правителями, управляя тем самым государствами. Можно искренно удивляться чрезвычайно завышенной самооценке многих великих мыслителей всех времен и стран, столь же искренно верящих либо Платону, либо Аристотелю и не понимающих, что «царское искусство», хоть и тоже «искусство», но особое «искусство», и конкретно, практически, им могут заниматься только люди особого склада, внутренней организации, Можно долго говорить о государстве, теории и практике государства, но - это все-таки тема другой книги. И нас она касается только потому, что она дала нам новую форму обучения, взаимоотношений между учителем и учеником - индивидуальную.
На первый взгляд она имеет только положительные свойства. Учитель проводит с одним талантливым учеником все время, выделенное на учебу, отдает ученику все свои секреты, знания. Кажется, об этом должны мечтать все талантливые люди, стремящиеся к вершинам познания, не говоря уже о мамашах и бабушках талантливых людей. Автор данных строк чистосердечно признается, что и ему повезло в жизни, и он познал, какое это счастье - индивидуальное обучение. Но! Его общение с чудесными педагогами было эпизодическим и не единственной формой обучения. Он учился там-то, сям-то и имел счастье общаться с мастерами мысли и слова, с педагогами. Он жил и учился в миру, самыми яркими частицами которого были редкие встречи с Учителями.
Вариант Аристотеля и Александра принципиально отличается от этого случая. Приняв приглашение царя, философ мечтал и надеялся сформировать из своего ученика личность высокую, этакого философствующего образованного царя, который, как прекрасный Ученик, будет внимательно прислушиваться к словам и советам Учителя.
Индивидуальное обучение! Постоянно общаясь с учеником, учитель волей-неволей начинает создавать из ученика идеал, либо этакий духовный, душевный, умственный клон существующего в мыслях Учителя идеала. Каким бы бескорыстным не являлся Учитель, как бы он не стремился развить в ученике лучшие качества … но лепить-то он будет только свой собственный идеал. Хорошо это или плохо? На наш взгляд это страшно. Замкнутый в пространстве диполь «учитель-ученик» ничего хорошего ни тому, ни другому дать не может. Сократ, Платон, другие великие Учителя не соблазнялись этой идеей, и в их Школах подобных диполей не было и быть не могло.
И все-таки ругать Аристотеля не стоит. В конце концов он имел полное право на эксперимент, он его провел, и многие исследователи считают, что как Учитель он дал Александру очень много. «Аристотель, несомненно, повлиял весьма благодетельно и на Филиппа, и на Александра» (А. Ф. Лосев…, стр. 236 и далее).
За пять-шесть лет обучения в «индивидуальном ВУЗе», ректором и преподавателем которого по самым главным предметам «царского искусства» являлся Аристотель, его ученик действительно получил много.
Но - «в жизни великих людей много логичного»!
В 336 году до н.э. Филипп был убит одним из своих телохранителей, и на македонский трон воссел его восемнадцатилетний сын. Началась эпоха Александра Великого. Он крепко взял бразды правления в свои руки, и теперь ему стало не до ученых бесед с великим философом, которому, хоть и удалось многое, но не удалось главное: сделать из Александра управляемый философом механизм. Очень добрый, очень мудрый, очень послушный механизм.
Они расстались. Аристотель уехал в Афины, где вскоре открыл свою Школу, получившую название Ликей, а Александр стал готовиться к великим военным походам. судьба развела их по углам.
«Но сын Филиппа являлся образованнейшим человеком своего времени, он тонко разбирался в искусстве, градостроительстве … Все это дал ему Аристотель», - слышим мы возражения.
Ну и что?! Александр, безусловно, был человеком великим, высоким. И общение с Аристотелем ему было нужным до поры. оно высветило некоторые грани его сложной натуры … все это было, за все это благодарное человечество должно сказать Аристотелю спасибо. Но вспомним и другое!
Аристотель, несмотря на внешне хорошие отношения с учеником, отказался от участия в Азиатских и египетском походах Александра, который организовал большую группу ученых, сопровождавших его с научными целями. Весьма любопытный Учитель получил бы в тех походах уйму научной информации. Почему ученый отказался?
Потому что к тому времени он уже понял, что Александр является лишь великим царем, полководцем, победителем, что эти три ипостаси являются главными формирующими личность сына Филиппа составляющими, что все остальные его черты (хорошая степень обучаемости, быстрый ум, чувство прекрасного и т.д.) являются всего лишь служанками его души, ума и сердца. Поняв это, Аристотель мог догадаться о тех метаморфозах, которые будут происходить с его учеником после каждой победы.
Царь Македонии отправился в Азию не за мудростью, и не философские проблемы, влекли этого баловня судьбы на Восток. Каждая победа все дальше уводила его от образа, созданного Учителем в своем воображении, превращала величайшего завоевателя Древнего мира в обыкновенного азиатского императора, чванливого, взбалмошного, несдержанного, трусливого, подозрительного, жестокого, скорого на расправу, готового на любые жертвы, на любые политические и духовные ходы ради победы.
Аристотелю очень повезло. Он занимался с Александром всего 5-6 лет. У него была прекрасная возможность защитить себя на «Суде Истории», сказав: я, мол, не успел вложить в него все то, что должно было сделать из него величайшего правителя. И это хорошо, что у Аристотеля есть такой шанс, что в жизни великих людей много логичного.
Другое дело - наша проблема. Великий философ работал с Александр весьма продолжительное время. Можно ли признать его работу положительной? Нет. И разболтанность Александра в последние годы жизни является обоснованием этого приговора. Чтобы не говорили умные и добрые благожелатели сына Филиппа, какие бы доводы не приводили, но «истина дороже»!Она сложная, не однозначная, плюсов в деяниях Александра очень много, но и минусов достаточно.
Существует мнение авторитетных специалистов о том, что Александр еще до походов в Азию мечтал о создании мировой державы. мечтать не вредно. Идея мировой державы несет в себе много конструктивного. А великие державы Древнего мира (империя Хань в Китае, Ашоки в Индии, парфян в Центральной Азии, Римская в Средиземноморье…) говорят, что в какие-то моменты жизни Земного шара (единого социально-политического организма) крупные государства нужны и полезны для человечества в целом и каждого народа в отдельности. Но пришла ли пора в 334 году до н.э. создавать эти державы - вот вопрос, на который должен был дать себе четкий ответ Александр.
Он не счел нужным даже думать об этом.
Он сокрушил государство Ахеменидов, начал строить еще более крупное государство. История его поправила, убила, и начались нескончаемые войны диадохов, а затем - эллинистических государств между собой. Какой смысл был в заиатских походах. Крушение державы Ахеменидов? Создание державы Александра? Эпоха эллинизма? Но она родилась бы и без Александровой спешки. Да, с точки зрения патриотов-греков державу Ахеменидов нужно было сокрушить. Но … зачем Александру нужны были Согдиана, Индия?… Затем, что он, не философ, не воевать не мог. И Аристотель исходил, вероятнее всего,  из подобных соображений, отказываясь участвовать в азиатском походе.
Он рекомендовал царю в качестве советника, историка и секретаря своего племянника Калисфена, Стагирит прибыл в Афины, где, как сказано выше, он открыл новую школу. Она располагалась неподалеку от храма Аполлона Ликейского на северо-востоке города. По названию храма и местность называлась Ликем. Здесь находилось место для верховой езды, а также гимнасий, построенный Ликургом за 10 лет до описываемых событий. В 5 веке в Ликее занимались софисты. Здесь же находились Перипаты, сады для прогулок, которыми часто пользовались не только в Ликее философы для лекций, выступлений, бесед.
Перипаты существовали и в Академии, и в Киносарге, школе философов-киников, и в Ликее. Афинские философы любили проводить занятия, прогуливаясь по Перипату, это слово стало отождествляться со словом школа, или со словом диатриба (спор, разговор). Впоследствие только школа Аристотеля стала называться перипатической.
Распорядок дня в Ликее был следующим. Утром Аристотель читал лекции для избранного круга философов по серьезным философским проблемам. После обеда аудитория расширялась, слушателей становилось больше, а лектор излагал более доступные темы. В частности на вечерних занятиях он говорил много об ораторском искусстве, то есть о жизненных проблемах.
Руководитель Ликея регулярно обедал с друзьями-учениками, беседуя с ними на научные темы. Через десять дней избирался председатель совместных трапез, для ведения которых Аристотель написал «Пиршественные законы». В Ликее была собрана с помощью Филиппа и главным образом Александра огромная библиотека.
Ученые считают, что Ликей ориентировался на практическую направленность, на проведение конкретных исследований, в то время как членов Академии волновали общие теоретические и фундаментальные проблемы мироздания и общества. Однако «это различие, конечно, нельзя преувеличивать и доводить до крайности» (А. Ф. Лосев…, 249).
Говоря об отличительных свойствах школы Аристотеля и ее основателя, который, работая в Ликее главным образом преподавателем, написал здесь основные свои труды, и его философия здесь «приняла окончательный вид», ученые отмечают «тщательный историзм и систематику историко-философского исследований».
«Аристотель обучал в Ликее философии, во-первых, строго исторически, а во=вторых, строго систематически. И тот, и другой способ познания философии необходим потому, что «не однажды и не дважды, но бесконечно возвращаются к нам одни и те же мнения».
В-третьих, ясно, что Аристотель требует также и весьма спокойного и методически выдержанного отношения к философии» (Там же, 258).
А еще Аристотель обладал потрясающим трудолюбием и очень много писал. «Он написал очень много книг… и был он отличнейшим во всех науках», - говорит Д. Л. и перечисляет (194 - 96) названия трудов философа. «Всего в эти сочинениях 445270 строк» (196).
После смерти Александра Учитель вынужден был покинуть Афины, переехал в свое владение в Халкиду, где и умер в 322 году до н.э.
Существует версия об участи Аристотеля в отравлении Александра Македонского, своего ученика. Не так часто в истории людей происходит подобное. Не так часто родители убивают детей, а учителя - учеников.  Потому что это анти жизненно, нелогично. Аристотель, прекрасный логик, вряд ли мог даже в порыве отчаянья принять участие в этом деле…
После смерти Аристотеля его школы принял Феофраст.
 
2) Мысли
 
Д.Л.
Часто он говорил друзьям и питомцам, когда бы и где бы ни случалась какая беседа, что как зрение впитывает свет из окружающего воздуха, так и душа - из наук. 193.
Об учении он говорил: «Корни его горьки, но плоды сладки».193.
Воспитание, говорил он, нуждается в трех вещах: в даровании, науке, упражнении. 193.
На вопрос, какая разница между человеком образованным и необразованным, он ответил: «Как между живым и мертвым».193.
Воспитание он называл в счастье украшением, а в несчастье прибежищем. 193.
Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители, которым дети обязаны лишь рождением: одни дарят нам только жизнь, а другие - добрую жизнь. 193.
На вопрос, какую он получил пользу от философии, он ответил: «Стал делать добровольно то, что другие делают в страхе перед законом». 193 - 194.
На вопрос, как ученикам преуспеть, он ответил: «Догонять тех, кто впереди, и не ждать тех, кто позади». 194.
Воспитание называл он лучшим припасом к старости. 194.
Мудрец не свободен от страстей, а умерен в страстях. 197.
Жизнь бывает троякая: созерцательная, деятельная и усладительная; созерцательная предпочтительнее всего. 197.
Вся совокупность наук способствует достижению цели. 197.
 
Аристотель. Сочинения в четырех томах. том 1, М., 1975.
Все люди от природы стремятся к знанию. 65.
Появляется опыт у людей благодаря памяти; а именно многие воспоминания об одном и том же предмете приобретают значение одного опыта. И опыт кажется почти одинаковым с наукой и искусством.  А наука и искусство возникают у людей через опыт. Ибо опыт создал искусство, как говорит Пол, - и правильно говорит, 0 а неопытность - случай. Появляется же искусство тогда, когда на основе приобретенных на опыте мыслей образуется один общи взгляд на сходные вещи.65.
Если кто обладает отвлеченным знанием, а опыта не имеет и познает общее, но содержащегося в нем единичного не знает, то он часто ошибается в лечении, ибо лечить приходится единичное. Но все же мы полагаем, что знание и понимание относятся больше к искусству, чем к опыту, и считаем владеющих каким-то искусством более мудрыми, чем имеющих опыт, ибо мудрость у каждого  больше зависит от знания, и это потому, что первые знают причину, а вторые нет. 66.
Наставники более мудры не благодаря умению действовать, а потому, что они обладают отвлеченным знанием и знают причины. 66.
Признак знатока - способность научить, а потому мы считаем, что искусство в большей мере знание, нежели опыт, ибо владеющие искусством способны научить, а имеющие опыт не способны. 66 - 67.
Мудрость есть наука об определенных причинах и началах. 67.
Научить более способна та наука, которая исследует причины, ибо научают те, кто указывает причины для каждой вещи. 68.
И теперь, и прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они удивлялись тому, что непосредственно вызывало недоумение, а затем, мало-помалу продвигаясь таким образом далее, они задавались вопросом о более значительном, например о смене положения Луны, Солнца и звезд, а также о происхождении Вселенной. Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнающим (поэтому и тот, кто любит мифы, есть в некотором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного). 69.
Аристотель, том 4, М., 1984.
Слова - результат благих пожеланий, их осуществление - дело удачи. 612.
В науках и искусствах … следует уметь определить и цель, и способствующие достижению цели действия. 613.
Всегда худшее существует ради лучшего, и это в одинаковой степени сказывается и в том, что сделано руками человека, и в том, что создано природой, - везде лучшим является то, в чем есть разум. 617.
Для нас разум и ум - цель, к которой стремится природа; поэтому мы и должны рождение человека и заботу о его навыках сообразовать с этой целью. 620 - 621.
Мы всегда больше любим наши первые впечатления. 626.
Всякое искусство и воспитание имеет целью восполнить то, чего недостает от природы. 627.
Искать повсюду лишь одной пользы всего менее приличествует людям высоких душевных качеств и свободнорожденным. 632.
Молодых людей следует воспитывать не для забавы; когда учатся, то не играют, напротив, учение связано с огорчением. 634.
Существуют две цели: возможное и пристойное, и каждый человек должен преимущественно браться за то, что для него возможно и что для него пристойно. 643.
В деле воспитания должно руководствовать тремя правилам: держаться середины, возможного, пристойного. 644.
(!) Работу «Поэтика», т.1, 646 - 680, советуем прочесть еще раз всем, кто интересуется профессионально любым видом творчества. Мы процитируем лишь некоторые фрагменты из этого сочинения.
Характер - это то, что обнаруживает склонность: какова она в тех положениях, где неясно, что предпочитать и чего избегать; поэтому не имеют характера те речи, в которых совсем нет того, что говорящий предпочитает или избегает. А мысль - это то, чем доказывается, будто нечто есть или нет, или вообще что-то высказывается.653.
Тот объем достаточен, внутри которого при непрерывном следовании событий по вероятности или необходимости происходит перелом от несчастья к счастью или от счастья к несчастью. 654.
Задача поэта говорить не о том, что было, а о том, что могло бы быть, будучи возможно в силу вероятности или необходимости. 655.
Поэзия - удел человека или одаренного, или одержимого: первые способны к душевной гибкости, а вторые - к исступлению. 664.
Многие завязывают узел хорошо, а развязывают плохо; а нужно всегда преуспевать и в том и в другом. 665.
В чем была бы задача говорящего, если бы и без его речей все представлялось бы как надо?666.
Достоинство речи - быть ясной и не быть низкой. 670.
Гомер в числе прочего достоин всяческой похвалы и за то, что он единственный среди поэтов знает, что нужно ему, поэту, делать в поэме. А нужно поэту как можно меньше говорить самому, ибо не в этом состоит его подражательство. 674.
Вообще невозможное, но вероятное следует предпочитать возможному, но неубедительному. 675.
Софокл говорил, что сочиняет людей такими, какими они должны быть, а Еврипид - какие они есть.
Произведение искусства должно превосходить образец. 678.
 
1.    Поучительные рассказы
 
Аристотель и Александр
 
Практические все исследователи биографии Александра Македонского считают, что Аристотель, обучая его неподалеку от селения Миеза, вдали от суеты двора, на царской вилле, передал ему большой запас фактических знаний. преподал этику, науку об управлении государством, а также приобщил к тайным сокровенным знаниям, которые не сообщаются широкому кругу людей. В подтверждении этого они пересказывают легенду об одной изданной Аристотелем книге, в которой ученый, якобы, раскрыл некоторые секреты тайного учения. Узнав об этом, Александр, еще молодой, но уже победитель самих персов, написал Учителю: «…Ты поступил неправильно, издав рассуждения о предметах, которым поучают только устно. Чем будем мы отличаться от остальной толпы, если все познакомятся с теми учениями, в соответствии с которыми мы были воспитаны? Я желал бы отличаться от других не могуществом, а опытным знанием самого важного». Аристотель успокоил ученика, написав, что эти рассуждения изданы и не изданы. Действительно в его физике нет ни одного положения, которое годилось бы для элементарного обучения, но она является образцом для людей, основательно знакомых с философией (Квинт Курций Руф. История Александра Македонского с приложением сочинений Диодора, Юстина, Плутарха об Александре, Плутарх, Александр., М., 1993, 378).
Очень интересный для нашей темы эпизод! Понятно чего боялся гениальный баловень судьбы, почувствовавший силу людей, не менее талантливых его в делах войны и мира, но менее удачливых, окружавших его, приближавшихся к нему все теснее…Он испугался, что в какой-то момент они поймут, что он ничуть не выше их, что он такой же, как и они, а то и хуже в каких-то человеческих чертах, в воинском деле, в делах управления людьми. Врагов у него было много. Мудрых, опытных. Они терпели его, ждали своего часа. Он чувствовал, что в любую минуту может вспыхнуть бунт. Только страх перед своими лучшими полководцами вынудил Александра просить у египетских жрецов признать его богом. И они пошли ему навстречу. Только страх стал причиной крайней жестокости, с которой сын Филиппа расправлялся  с теми, кто, по его мнению, устраивал против него заговоры. Он понимал, что только престол спасет его от кары, от гнева ближайших помощников. На престоле должен восседать самый лучший. Во всех делах. В том числе и самый мудрый. Он должен чем-то принципиально отличаться от подданных. Царь все-таки. Египетские жрецы посочувствовали ему и обозвали его богом. А Учитель сплоховал, издал запретное учение. Александр отчитал его, но … почему же сам-то он не удосужился прочесть хотя бы несколько страниц «Метафизики», почему поверил Аристотелю на слово?  Потому что
1. Александр ни бельмеса в этом не понимал? И такое, кстати, может быть! Если бы он хорошо разбирался в метафизике, то наверняка потребовал бы книгу, посидел над ней ночку-другую и, либо не отчитывал вовсе Учителя, либо отчитывал более конкретно, со ссылками… Как это положено в подобных случаях.
2. Никаких «тайных учений» не существует, и только поэтому добрый Учитель хорошо подыграл ученику? И такое может быть.
Поговорим коротко об этом, рассуждая о нашем диполе «Ученик - Учитель», рассмотрев взаимоотношения между ними, например, знающими наверняка, что
а) тайные знания есть.
Представьте себе ученика, весьма способного, мечтающего получить тайные знания, но с кухаркиной родословной, чьи предки в пятом колене «склонялись над зернотеркой». Как он будет вести себя по отношению к Учителю? Он постарается эти знания получить. Не похож ли на этого ученика Александр, по понятиям греков, варвар, сын варвара, внук варвара?.. Похож. Именно поэтому его отец и дед пытались увести свою родословную к царям Аргоса, а сам Александр объявил себя потомком Геракла. Варвар, по установившейся у греков табели о рангах не имеющий права получать «тайные знания», но являющийся наследником престола могущественной Македонии, и сорокалетний философ, еще не сформировавшийся как мыслитель, но уважительно относящийся к северным соседям эллинов, а вероятнее всего, избравший из двух зол меньшее, то есть из персов и македонян - последних. Интересный диполь «Учитель - ученик»! Мог ли Аристотель не дать тайные знания Александру? Мог ли их не потребовать от него талантливый, тщеславный, быстро взрослеющий ученик? По нашему мнению, Александр просто обязан был требовать эти знания. А Аристотель не имел никакого права не давать их ему. Значит, Александр владел этими знаниями? Но его же собственное письмо Учителю опровергает это!
б) Что «тайных знаний» нет, а значит, этот термин является приманкой для дурачков.
Если «дурачком» представить себе 13-летнего Александра, то легко ли его было провести вокруг пальца, забив юную головушку всевозможными императивами, категорическими и не очень категорическими? По-нашему, сделать это было не сложно, хотя Александр и был человеком быстрого, охватного ума.
Вероятно, Аристотель так и поступил. Он, безусловно, дал своему ученику много полезного по искусству управления, по этике, эстетике, географии, истории царей. За это сын Филиппа должен его благодарить. Наверняка поведал он будущему царю азы философского научпопа. А может быть, рассказал что-нибудь из самого примитивного теории чисел Пифагора. Большего юный Александр, уже участвующий в делах государственных, просто познать не мог, как бы не расхваливали его умственные способности самые яростные любители пастушеского царя.
Никаких тайных знаний он не знал, он даже не знал, что таковых нет вообще, либо ловко это скрывал от приближенных, он знал главное: люди должны боятся тех, кто этими знаниями владеет в силу своего положения и ума. Прекрасный ход придумали власть предержащие! Знаний нет, но они, люди власти, ими владеют.
А если это так, то не таким уж и дурачком был Александр - великий баловень судьбы!
в) Забыв о диполе Александр - Аристотель, каждому ученику неплохо было бы понять, нанимая Учителя, какие же он знания хочет получить и нужны ли ему какие-то «тайные знания», о которых любят говорить политики и не очень сильные философы.
Это важно. Ученику начальных классов, даже отличнику по математике, трансэндентное уравнение покажется «тайным знанием», не говоря уже об интегральном исчислении и дифурах. Выпускнику кулинарного техникума эти уравнения вообще не нужны для полного счастья - а полным счастьем кулинара являются его щедрые руки, которые могут приготовить такой торт, что все обладали самых заповедных знаний пальчики оближут и спасибо ему скажут, забыв о формулах и словесах.
Кому же нужен этот древний миф о существовании каких-то тайных, чудесных знаний? Почему этот миф так живуч? Почему людям не хочется честно сказать другу: «Брехня это все. Тайными могут быть только не знания…»
 
4. Словарик
 
Голые слова - проза.
Вставочные песни - песни, не сочиненные специально для данной трагедии, а взятые из готового репертуара.
Искусства творения («творческое искусство») - согласно Аристотелю, любое искусство, направленное на создание чего-то с использованием знаний, почерпнутых из умозрительных, то есть теоретических, наук.
Метры - слова, организованные в стих.
Омония - согласие, единомыслие.
Охлос - чернь, масса обездоленных.
Палестра - школа физического воспитания, место для гимнастических соревнований.
Педономы - должностные лица, председательствовавшие при гимнастических упражнений детей и следившие за их воспитанием.
Перипатетическая школа - философская школа, основанная Аристотелем. Она существовала с 4 века до н.э. по 4 век н.э., когда «собственно перипатетическая традиция исчезает, а задачу комментирования Аристотеля берут на себя неоплатоники» (ФЭС, 472). За неполные восемь веков существования школа прошла через три периода: 1) Перипатетики 4 - 3 века до н.э., 2) Возрождение аристотелизма 1 век до н.э. - 1 век н.э., 3) Перипатетики 1 - 3 века до н.э.
Схолархами первого периода перипатетической школы являлись Аристотель, Феофраст, Стратон, Ликон, Аристон, Критолай, Диодор, Эримней. В первые 50 - 6- лет своего существования, особенно во времена Аристотеля и Феофраста, школа представляла собой своего рода Академию наук и ВУЗ, где осуществлялась «систематическая разработка всех областей знаний на основе метода Аристотеля», а также профессиональное обучение афинской молодежи.
Затем из поля зрения перипатетиков исчезли труды Аристотеля! Еще Феофраст завещал библиотеку Учителя Нелею из Малой Азии, наследники которого, далекие от философии и науки вообще, сбросили ее в подвал. 200 лет книги пролежали в «могиле», и, согласно сведениям Страбона, никто из перипатетиков не имел доступа к труда Основателя школы. Лишь его эксотерические диалоги они читали все это время.
Странный случай в истории Творческих школ. Он говорит еще и о том, что труды Аристотеля не очень-то и нужны были тем, кто называл себя перипатетиком. А это говорит еще и о том, что в 3 - 1 веках до н.э. философское и в целом научное напряжение спало. В принципе, ничего удивительного в этом нет. Гениальные основатели философских школ и направлений Эпохи мудрых сказали и открыли так много, что это нуждалось в осмыслении и просто … пугало своей мощью, которая, вполне возможно, была для человечества преждевременной.
Да, гениев Эпохи мудрых остановить было нельзя. они смело врывались во все области познания, дерзили, творили удивительные свои миры, творили так, повторюсь, мощно и раскованно, что сам же Аристотель на закате этой чудесной эпохи не раз повторял: «О человеке все уже сказано!» И сам он вынужден был учитывать, осмыслять это сказанное, говоря свое.
Он умер, и через 50 - 80 лет ушла в небытие сама Эпоха, а человечество рванулось к великой цели, к Великим державам Древнего мира.
В тот момент, когда наследники Пелея сбросили труды Учителя, Ученого в могилу (середина 3 века до н.э.), Земной шар оказался в своем движении по дорогам Времени на крутом вираже, повороте, по котором планета мчалась из одного своего состояние (небольших государств) в иное (мировых империй). Быстро мчалось по этому виражу и Средиземноморье (читай историю Греции, Рима, Карфагена …). Людям и правителям было не до великих достижений Эпохи мудрых, хотя, конечно же, деятельность того же Птолемея Филадельфа и других деятелей вызывает уважение.
нам могут возразить знатоки эллинизма, во времена которого было создано много шедевров мирового искусства, литературы… Не согласиться с этим нельзя. Но, положа урку на сердце, мы должны сказать, что, практически, все творцы эпохи эллинизма являлись прежде всего потребителями идей Эпохи мудрых.Это в лучшем случае.
А в тех случаях, когда могучие идеи Эпохи мудрых пугали творцов эпохи эллинизма, то последнии без особой печали сбрасывали достижения предшественников в подвалы. И не надо думать, что случай с Аристотелевой библиотекой был единственным. И массовый характер эта могильная эпопея преобрела именно на рубеже эпох, причем повсюду на Земном шаре. И продолжалась она, к великому сожалению, очень долго. Иначе мы бы сейчас не читали такие убийственные строки: тот-то или тот-то мыслитель написал несколько сот тысяч строк, а до наших дней сохранились лишь фрагменты его сочинений.
Аристотелю крупно повезло. Подвал оказался неплохой могилой, в меру сухой.
В 1 веке до н.э. библиофил Апелликон из Теоса купил свитки, пострадавшие от сырости и моли, а после его смерти римский консул Сулла ограбил Афины и перевез награбленное в Рим. Затем свитки через грамматика Тиранниона попали к Андронику Родосскому, которого называют 11 -м схолархом Школы и который их издал приблизительно в 43 году до н.э.. И для Аристотеля и его учения началась новая жизнь. В 103 веках перипатетиков было много. А еще были комментаторы Аристотеля. «От большинства из них ничего не осталось, кроме фрагментов и косвенных свидетельств» (ФЭС, 472)..
Преемники Аристотеля - активные продолжатели учения Аристотеля и схолархи перипатетической школы.
 
Феофраст из Эреса, сын Меланта
 
О нем мы коротко писали в главе «Платон». К сказанному следует добавить, что взаимоотношения Феофраста с афинянами всегда были добросердечными. Афиняне уважали мудреца так, что «когда Агонид посмел обвинить его в нечестии, то сам едва не подвергся наказанию» (Д. Л., 198).
И все-таки однажды он вынужден был покинуть демократические Афины. Это случилось после того, как некто Софокл сумел пробить принятие гражданами законама, согласно которому философы не имели права возглавлять школу без решения совета и народа. Нарушение этого закона каралось смертью. Философы не смирились с тем, чтобы ими командовали народ и совет. Феофраст вместе с другими мыслителями покинули города, но через год афиняне отменили этот странный закон, и Феофраст с единомышленниками вернулся в город.
Имя свое Феофраст (богоречивый) он получил от Аристотеля. В старости он ослаб физически, и ученики носили его на носилках.
 
Стратон
 
Он жил в 4 - 3 веках до н.э. Был учеником Аристотеля, а в 287, или 286 году до н.э. возглавил перипатетическую школу. Стратон также являлся учителем Птолемея Филадельфа и одним из духовных отцов Мусейона в Александрии. Птолемей Филадельф дал ему 80 талантов для научных изысканий и педагогической работы. Стратон написал свыше 40 трудов по разным дисциплина. Сохранились из них лишь фрагменты. Умер Стратон приблизительно в 269 - 268 годах до н.э.
… О других преемниках Аристотеля можно прочесть в книге Диогена Лаэртского.
Пританея - здание совета полиса, где бесплатно кормились именитые граждане.
Синедрион - конгресс, съезд.
Эксотерические сочинения - сочинения, не предназначенные, в противоположность акроаматическим, специально для учеников философа и предназначенные широкому кругу читателей. Они, в отличие от школьных произведений, отличались добротной литературной обработкой.
Энкономий - хвалебное песнопение, стихотворение.
 
 
Зенон (около 335 - около 262 годы до н.э.)
 
1. Стоик
 
Зенон, сын Мнасея (или Делия), из Кития (Китиона) на Кипре, родился приблизительно в 333 году до н.э. В 312 или 311 году до н.э. он прибыл в Афины. По одной из версий он вез сюда из Финикии пурпур, но потерпел кораблекрушение. В Афинах он зашел в книжную лавку и стал с увлечением рассматривать книгу Ксенофонта «Воспоминания о Сократе». Затем спросил продавца: «Где можно найти таких людей?» Продавец указал ему на проходившего мимо Кратета, и Зенон пошел за киником, стал его учеником (Д. Л. , 248).
Однажды он спросил оракула, как прожить жизнь наилучшим образом? Тот ответил: «Брать пример с покойников». Зенон после этого пристрастился к чтению древних писателей.
После Кратета он по десять лет учился у Стильпона и Ксенократа, затем у схоларха Академии Полемона. Общаясь с великими мыслителями и Учителями, Зенон сам много и плодотворно работал над собственными произведениями. Свое знаменитое сочинение «Государство» он написал будучи учеником Кратета. В 300 году до н.э. Зенон, продолжая активное образование и самообразование, основал собственную школу в Расписной Стое, портике на афинской агоре, построенной в 5 веке до н.э. и расписанном художником Полигнотом. Это место афиняне избегали, потому что во времена правления Тридцати тиранов здесь находилось место судебных заседаний, на которых было загублено около 1400 видных граждан.
Зенон выбрал это место тихое не случайно.
Вскоре сюда потянулись люди. От Расписной (ее еще называют Писианактовой) Стоит получило свое название и учение Зенона.
В дошедших до нас источниках ничего не говорится об особенностях педагогической практики философа, но по косвенным данным можно с большой степенью достоверности предположить, что он был лекционным преподавателем, «рассуждения свои он излагал, прохаживаясь взад и вперед» по Стое. Лекционный путь очень сложный. Владеющие им  имеют в совершенстве не только обширные знания, но и добрые, мудрые души. Все люди, когда-либо слушавшие лекции, поймут нас.
Зенон владел этим методом. Афиняне любили его и «оказывали ему великий почет». Они даже вручили ему ключ от городских ворот (249 - 250).
Умер основатель стоицизма в 262 году до н.э.. В труде Диогена Лаэртского коротко изложена «совокупность учения стоиков» (259 - 293).
Нам же остается сказать, что у Зенона было много учеников, и самыми известными из них являлись Персей Китийский, Аристон Хиосский, Эрилл Карфагенский, Жионисий Перебежчик, Сфер из Боспора и так далее. Учение стоиков было популярно в самых разных точках греческого мира.
 
2. Мысли
 
Диоген Лаэртский.
Зенон жил в Афинах. Услышав о крушении своего корабля, он сказал: «Как хорошо, что Удача толкает нас в философию!» (249).
Царю Антигону Зенон шлет привет… Кто обращается к философии, отступясь от хваленого наслаждения, в котором иные юноши размягчают свои души, - в том заведома жива не только врожденная, но и добровольная наклонность к благородству. 250.
Речи отделанные и безошибочные Зенон сравнивал с александрийскими сребрениками: они хороши с виду и отчеканены, как настоящая монета, но цена их от этого не выше. А речи противоположного свойства похожи на аттические тетрадрахмы: грубо рубленные и с погрешностями в языке, они все же подчас более весомы, чем самые тонковыведенные. 253.
Ничего нет не приличнее гордыни, - говорил Зенон, а в молодых людях особенно. 254.
Не надо обременять свою память звуками и словами, а надо стараться расположить свой ум к извлечению пользы и не думать, будто это какое-то сваренное и поданное угощение. 254.
Молодые люди должны знать порядок и в походке, и в облике, и в одежде. 254.
Чтобы овладеть науками, говорил он, самое нежелательное - это самомнение, а самое надобное - это время. 254.
Мальчишке-болтуну он сказал: «У нас для того два уха и один рот, чтобы мы больше слушали и меньше говорили. 255.
Здравая мера ему путь проложила до звезд (Антипатр о Зеноне. 257.
 
Мысли стоиков.
Эрилл Карфагенский сказал, что конечное цель есть знание. 259.
Достоинств речи имеется пять: правильность, ясность, краткость, уместность, украшенность. Правильность есть безошибочность разговорных выражений, но не случайная, а искусствено достигнутая. Ясность есть слог, внятно представляющий содержание мысли. Краткость есть слог, заключающий в себе только необходимое для усвоения предмета. Уместность есть слог, соответствующий предмету. Украшенность есть слог, избегающий заурядности. 264 - 265.
Зенон первый заявил… что конечная цель - это жить согласно с природой, и это то же самое, что жить согласно с добродетелью: сама природа ведет нас к добродетели. 273.
Аристон Лысый из Хиоса сравнивал диалектические рассуждения с паучьими сетями, которые кажутся искусно сотканными, а на самом деле бесполезны.293.
Между конечной целью и вспомогательной целью есть разница: к последней может стремиться не только мудрец, к первой - только мудрец, заявлял Эрилл Карфагенский. 295.
Клеанф, сын Фания из Асса, отвечал, когда его попрекали робостью: «Робость меня и уберегает от ошибок». 296 - 297.
Одному нелюдимы, который разговаривал сам с собой, Клеанф сказал: «У тебя совсем неплохой собеседник!» 298.
Если бы я делал, как все, я бы не был философом, говорил Хрисипп.
 
3. Поучительные рассказы
 
Близнецы
 
Аристон постоянно повторял, что «мудрец не подвержен ложным мнениям». Однажды другой мудрец по имени Персей решил доказать ему обратное на деле. Один из его знакомых близнецов оставил у Аристона деньги на время, а взял их - другой брат.
 
4. Словарик
 
Клеанф из Ассы родился приблизительно в 330 году до н.э. В молодые годы он был кулачным бойцом. Затем с четырьмя драхмами приехал в Афины и стал лучшим учеником Зенона, хотя не многие признавали его, как достойного преемника Зенона и даже называли его недаровитым. Девятнадцать лет он был учеником Зенона. Написал много «прекрасных книг» (список у Д. Л., 298(. После смерти учителя возглавил школу стоиков. Умер Клеанф приблизительно в 230 году до н.э. (Словарь античности), хотя Диоген Лаэртский говорит, что Клеанф прожил восемьдесят лет.
Хрисипп, сын Аполлония, родился приблизительно в 280 году до н.э. в  Солах на Киликии. В молодости он бегал на дальние дистанциит. Затем явился в Афины, слушал Зенона, после его смерти стал учеником Клеанфа.  Еще при жизни Клеанфа Хрисипп отделился от него. Он систематизировал и усовершенствовал учение Зенона и Клеанфа и придал стоической философии ее «общераспространенный образ».
Он был даровит, остроумен, самостоятелен, задирист. Клеанфу он частенько говорил, «что хочет научиться от него только догматам, а уж доказательства для них сможет подобрать сам». 299. Не раз он пытался победить на словесной дуэли Учителя, но проигрывал ему и, признавая свое поражение, читал стихи:
Во всем я счастлив, кроме одного:
Мне не везет, я знаю, на Клеанфа. 300.
Искусство диалектики Хрисиппа признавали все философы. Но с искусством спора у него явно не ладилось.  О Клеанфе не говорят, что он был силен в диалектике, которая, между прочим, может стать великолепной помощницей в любом диалоге. Хрисиппу она не помогала.
От его сочинений остались лишь фрагменты. Да память тех, кто читал его сочинения.
Умер Хрисипп приблизительно в 201 году до н.э.
 
 
Древнегреческие мыслители
 
1. Искусство, наука, Учителя и Ученики
 
Мы рассказали лишь о некоторых греческих философах, основателях философских школ и направлений, сказавших , на наш взгляд, веское слово в деле Творческих школ. Учителей было куда больше. И педагогических находок, и мыслей о творчестве, о «Педагогическом диполе» было больше. Но слишком мало сведений дошло до наших дней о той замечательной поре.
Мы ничего не сказали о великих драматургах Эсхиле, Еврипиде, о скульпторах Фидие, Праксителе, о художниках, архитекторах, музыкантах, поэтах, прозаиках, историках, инженерах… Не сказали мы о них все по той же причине. Но на наш взгляд, это дело будущего. Нам же остается процитировать некоторые мысли великих греков о нашей проблеме. Даже по мыслям в россыпь ясно, какая это благодатная тема не только для людей, мечтающих основать свою Творческую школу, но и для всех любителей и мастеров словесного искусства.
Мысли о творчестве, Учителях и Учениках, по нашему убеждению, можно выделить в некий самостоятельный раздел культуры мышления, расположенный где-то между поэзией и философией, ораторским искусством и прозой, афористикой и психологией, историей и гносеологией. Это предположение нуждается в многоплановом обосновании. И мы в конце данной объемной работы попытаемся это сделать.
А заявили мы эту идею уже сейчас не потому, что нам хочется поскорее крикнуть «А», дабы обаять читателя, а потому, что изложенные выше мысли древних гениев позволяют нам рисковать с предположениями. Мы находимся только в начале нашего пути по дороге Времени. Мы еще не рассказали о Творческих школах других стран Земного шара той же Эпохи мудрых. Перед нами лежит вся планета в своем динамичном, драматичном по этой Дороге. В каждой эпохе во всех крупных цивилизационных центрах Земного шара жили и творили и думали о проблемах творчества величайшие из рода человеков. В своих мыслях о Творчестве, Учителях и Учениках они, во-первых, писали сложнейший образ Учителя и столь же сложный образ Ученика, во-вторых, наполняли чудеснейший «Педагогический диполь» уникальными образами и красками, в-третьих, подтверждали идею о том, что мысли о Творчестве являют собой самостоятельное искусство. Автор данных строк предлагает читателю либо обоснованно опровергнуть эту идею, либо согласиться с ней, читая нашу книгу.
 
 
2. Мысли
 
Гераклит
Диоген Лаэртский.
Есть единая мудрость - постигать Знание, которое правит всем чрез все. 333.
Спесь гасить нужнее, чем пожар. 333.
С детства он заставлял дивиться себе: в молодости - утверждая, что он ничего не ведает, а взрослым - что знает все. Он не был ничьим слушателем, а заявлял, что сам себя исследовал и сам от себя научился.  334.
Пределов души не отыщешь, по какому пути не иди, - так глубок ее Разум. 334 - 335.
Самомнение он называл падучей болезнью, а зрение - ложью.335
(Краткость и вескость его слова несравненны) 335.
 
Антология мировой философии в четырех томах. том1, часть 1.
На входящих в ту же самую реку набегают все новые и новые воды. 276.
Не понимают, как расходящееся с самим собой приходит в согласие, самовосстанавливающуюся гармонию лиры и лука. 276.
Противоречивость сближает, разнообразие порождает прекраснейшую гармонию, и все чрез распрю создается. 276.
Скрытая гармония сильнее явной. 276.
Из учений, в которые я вникал, ни одно не дошло до осознания, что мудрость отрешена от всего. 278.
Душе присущ самообогащающийся логос. 278.
Человек обладает двумя средствами познания истины: чувственным восприятием и логосом. 278.
Чему нас учат зрение и слух, то я ценю выше всего. 278.
Глаза более точные свидетели, чем уши.
Глаза и души - плохие свидетели для людей, имеющих грубые души. 278.
Размышление всем свойственно. 279.
Признак мудрость - согласиться, не мне, но логосу внемля, что все едино.
И самый вдумчивый человек познает только кажущееся и лелеет его. Но дике? настигнет лжецов и лжесвидетелей. 280.
Но хотя логос присущ всем, большинство живет так, словно каждый имеет свое особое разумение. 280.
Нрав человека - его демон.280.
Разумение - величайшая добродетель, и мудрость состоит в том, чтобы говорить правду и действовать в согласии с природой, ей внимая. 280.
 
Парменид
 
Диоген Лаэртский.
Да не постигнет тебя на стезе твоей опыт привычный
Правиться глазом бесцельным и слухом, отгулами звучный,
И языком, - будь лишь разум судьей многоспорному слову! 339.
 
Антология мировой философии
Он сказал, что философий две: одна - сообразно истине, другая - сообразно мнению… Критерием же истины он признал разум. И ощущения не точны, по его мнению. 293.
И не следующий мнению толпы, могучий, надменный Парменид, который поистине освободил мышление от обмана воображения (Тимон о Пармениде). 293.
О природе
… Все должен знать ты:
       Истины круглой моей неустрашимое сердце
       И не присущи ей туманные мнения смертных.
Пусть не принудят тебя накопленный опыт привычки
Зренье свое утруждать, язык и нечуткие уши.
Разумом ты разреши труднейшую эту задачу,
Данную мною тебе.294.
 
Демокрит
 
Диоген Лаэртский
Слово - тень дела. 344.
По словам Антисфена, упражнялся он и в том, чтобы разными способами испытывать свои представления; для этого он по временам уединялся и даже сидел на кладбищах. 344.
Аристоксен в «Исторических записках» сообщает, что Платон хотел сэечь все сочинения Демокрита, какие только мог собрать, но пифагорейцы Амкил и Клиний помешали ему, указав, что это бесполезно: книги его уже у многих на руках. И неудивительно: ведь Платон, упоминая почти всех древних фимлософов, Демокрита не упоминает нигде, даже там, где надо было бы возражать ему; ясно, что он понимал: спорить ему предстояло с лучшим из философов.345.
 
Антология мировой философии.
В жизни мудреца случай играет незначительную роль, самое же важное и самое главное в ней ум устроил и постоянно в течение всей жизни устраивает и будет устраивать.
«Люди измыслили идол (образ) случая, чтобы пользоваться им как предлогом, прикрывающим их собственную нерассудительность. Ибо редко случай оказывает сопротивление разуму, чаще же всего в жизни мудрая проницательность направляет к достижению цели».329.
В действительности мы не воспринимаем ничего истинного, но воспринимаем лишь то, что изменяется в зависимости от состояния нашего тела и входящих в него и оказывающих ему противодействие истечение обстоятельств». 331.
Демокрит же и Левкипп … полагали истину в мире чувственных явлений. 331.
Над всем тем, что ускользает от взора очей, господствует умственный взор. 333.
Левкипп, Демокрит, Эпикур: ощущение и мышление возникают вследствие того, что приходят извне образы. Ибо никому не приходят ни одно ощущение или мысль без попадающего в него образа. 335.
 
 
Протагор
 
Диоген Лаэртский.
Он первый заявил, что о всяком предмете можно сказать двояко и противоположным образом, и сам первый стал пользоваться в спорах доводами. Одно сочинение он начал так: «Человек есть мера всем вещам - существованию существующих и несуществованию несуществующих». 348.
А другое сочинение он начинает следующим образом: «О богах я не могу сказать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, - и вопрос темен, и людская жизнь коротка». За такое начало афиняне изгнали его из города, а книги его сожгли на площади, через глашатая отобрав их у всех, кто имел. 348 - 349.
Он первый стал брать за уроки плату в сто мин; первый стал различать времена глагола и точно выражать время действия; он стал устраивать состязания и споры и придумал уловки для тяжущихся: о мысли он не заботился, спорил о словах, и повсеместное нынешнее племя спорщиков берет свое начало от него. 349.
 
Диоген Аполлонийский
 
Д.Л.
Сочинение его начинается так: «Приступая ко всякому рассуждению, следует, как мне кажется, за основу взять нечто бесспорное, а в изложении быть постым и строгим».
 
Эпикур
Д.Л.
Общее движение мысли часто бывает нам нужно, а подробности - не так часто. 378.
Главным признаком совершенного и полного знания является умение быстро пользоваться бросками мысли, а это бывает, когда все сводится к простым основам и словам. Ибо кто не может в кратких словах охватить все, что изучается по частям, тот не может познать толщу всего охватываемого. 378.
Наконец, нужно вообще твердо держаться вот какого взгляда: самое главное смятение в человеческих душах возникают оттого, что одни и те же естества считаются блаженными и бессмертными и в то же время, напротив, наделенными волей, действиями, побуждениями: оттого, что люди всегда ждут в боятся вечных ужасов, к они описываются в баснях, и пугаются даже посмертного бесчувствия, словно оно для них зло; оттого, наконец, что все это они испытывают даже не от пустых мнений, а от какого-то неразумного извращения, и если они не положат предела своему страху, то испытывают такое же или даже более сильное смятение, чем те, кто держатся пустых мнений. Между тем безмятежность состоит в том, чтобы от всего этого отрешиться и только прочно помнить о самом общем и главном. Поэтому так важно быть внимательным к непосредственным ощущениям и претерпеваниям, к общим в общих случаях и к частным в частных случаях, а также ко всякой непосредственной очевидности, данной каждому из наших средств суждения. Если мы этого будем держаться, то мы правильным образом отведем и отменим причины возникновения смятения и страха, так как сможем судить о причинах и небесных явлениях, и всех остальных событий, до такой крайности пугающих людей. 390 - 392.
Пусть никто в молодости не откладывает занятий философией, а в старости не утомляется занятиями философией: ведь для душевного здоровья никто не может быть ни недозрелым, ни перезрелым. Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно. Поэтому заниматься философией следует и молодому и старому: первому - для того, чтобы он и в старости остался молод благами в доброй памяти о прошлом, втором - чтобы он был и молод и стар, не испытывая страха перед будущим… 402.
Нужно держать в виду действительную цель жизни и полную очевидность, по которой мерятся мнения, - иначе все будет полно сомнения и беспорядка. 408.
Антология мировой философии.
Следует смеяться и философствовать и в то же время заниматься хозяйством и пользоваться всеми остальными способностями и никогда не переставать изрекать глаголы истинной философии.
Изучение природы создает людей не хвастливых и велеречивых и не выставляющих напоказ  образование, предмет соперничества в глазах толпы, но людей смелых, довольных своим, гордящихся своими личными благами, а не благами, которые им даны обстоятельствами. 359.
Глупо просить у богов то, что человек способен себе сам доставить. 359.
Величайший плод довольства своим (ограничения желания) - свобода.
Пусты слова того философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезней из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души. 360.
Начало и корень всякого блага - удовольствие чрева: даже мудрость и прочая культура имеют отношение к нему. 360.
Живи незаметно! 360.
 
Фукидид
История. М., 1993.
 
Большинство людей не затрудняет себя разысканием истины и склонно усваивать готовые взгляды. 13.
К чему, однако, распространяться о прошлом долее, чем это полезно для настоящего? 53.
Исход событий также нельзя предвидеть, как проникнуть в человеческие мысли. 61.
Мы развиваем склонность к прекрасному без расточительности и предаемся наукам не в ущерб силе духа. 81.
Кто не заботится о будущности детей, тот не может принимать справедливые и правильные решения на пользу своих сограждан. 83.
Великие надежды в большинстве случаев внушают также и великое усердием в свершениях. 341.
Когда люди терпят поражение именно в том, в чем они особенно сильны и искусны, то тем скорее они теряют уверенность, словно и вообще никогда не верили в свои силы. 341.
 
Ксенофонт
Киропедия. М., 1993.
Дети (персов), посещающие школу, постоянно учатся справедливости. Как они говорят, посещают школу они именно для этой цели, наподобие того, как наши дети (афиняне) ходят в школу, как они говорят, чтобы учиться там грамоте. 7.
Стремящиеся стать искусными ораторами добиваются своей цели не ради того, чтобы постоянно выступать с красивыми речами, но надеются своим красноречием убедить народ и воодушевить его на свершением многочисленных великих деяний. 24.
Боги дали в удел людям, искусным в делах, лучшую жизнь, чем неумелым; трудолюбивым помогают достигать цели скорее, чем бездеятельным, заботливым - быть увереннее в своей безопасности, чем беззаботным. А раз надо стать именно таким, каким нужно, чтобы добиться успеха, то лишь при этом условии можно обращаться к богам с просьбой о каком-либо благе. 26.
Путь к тому, чтобы казаться более разумным, не короче ведущего к тому, чтобы стать разумным в действительности. 31.
Кир был уверен, что только тот в совершенстве овладеет каким-либо искусством, кто оставит без внимания все остальное и устремит все свои силы на изучение избранного предмета. 40.
 
Геродот
 
История. М., 1993.
Благоразумие - благотворно, а предусмотрительность - свойство мудреца. 149.
Само собой ничего не дается и обычно только смелым дерзанием люди достигают цели. 317.
Вначале не видно всего, что будет потом. 330.
Самая тяжелая мука на свете для человека - многое понимать и не иметь силы бороться с судьбой. 421.
 
Пиндар. Вакхилид. Оды. Фрагменты. М., 1980.
Пиндар-песнопевец, когда его спросили, что острее пилы, ответил: «клевета».7.
Когда его спросили, почему он песни пишет, а петь не умеет, он ответил: «ведь и корабельных дел мастера умеет кормило сделать, а не умеют им править».7.
О природоиспытателях говорил он, что они срывают незрелые плоды мудрости. 7.
…Так часто людская молва
Переходит за грани истины;
И сказания, испещренные вымыслами,
Вводят в обман.
Ведь Харита,
Подательница всего, что нам мило,
Столько уж раз
Представляла нам неверное верным!
Нет: бегущие дни - надежнейшие свидетели:
Человек о богах
Должен говорит только доброе,
И на нем не будет вины.9.
 
Знающему легче учение.
Разумен тот, кто заранее учен, -
Ветрен, кто этого не испытал.
Знающий знаемое скажет лучше всех…38.
 
Все лучшее - от природы,
Вытверженная доблесть многих побуждает к славе,
Но без бога - сподручнее безвестие. 44.
 
Есть ближние пути и дальние пути;
Единая забота - не всякому впрок;
Трудно взойти до умения. 44.
 
Немногим лишь дана беструдная услада…45.
 
…Но кто преуспеет, трудясь,
Тем родятся песни медового сока,
Первины вершащих похвал,
Верный залог великих доблестей. 49.

Но лишь от бога
Расцветает человек умными думами в века. 49.
 
Всякое создание - от создателя! 52.
 
Всему своя мера:
Должный срок - превыше всего! 53.
 
Если в пору сказано слово,
Если многое пытано и в малое сжато,
Дальше от следов твоих будет людская хула.63.
 
Добрый успех - первая награда;
Добрая молва - вторая доля;
А кто встретил и принял обе -
Тот стяжал себе высочайший венец. 64.
 
Не надобен мне
Язвящий клык злоязычия. 67.
 
А копытами бить против жала -
Скользкий путь!
Жить угодный хочу я меж добрых. 69.
Самая пустая из людских пород -
Та, что порочит ближнего, жаждет дальнего,
В несбыточном чаянье гонясь за тщетой. 70.
Ищи себе смертный у богов
Уменья по уму, ступени по стопе,
Помни, в какой мы доле,
Не пытай бессмертия, милая душа -
Обопри на себя лишь посильное. 71 - 72.
Боги даруют мощь,
Мудрые умеют красиво ее выносить. 91.
От сужденных трудов
Никто не избавился, никто не избавится. 92.
 
Феофраст
(Д. Л.).
Нелегко подобрать по вкусу даже узкий круг слушателей, не только что широкий.
Чтения требуют исправлений; а отложить их и пренебречь ими - этого юный возраст перенести не может.(198).
Надежней конь без узды, чем речь без связи. (199).
Самая дорогая трата - это время.
Говорят, ученики его спросили, что он им заповедует? Он ответил: «Заповедать мне вам нечего - разве лишь сказать, что многие жизненные услады только по видимости славятся таковыми. Едва начав жить, мы умираем; поэтому ничего нет бесполезнее, чем погоня за славою. Будьте же благополучны, а науку мою или оставьте - ибо требует она немалого труда, - или отстаивайте с честью, и тогда будет вам великая слава. В жизни больше пустого, чем полезного. Мне уже более вам не советовать, как вести себя, смотрите же сами, что делать, и чего не делать. И с такими словами он, говорят, испустил дух. И есть рассказ, что афиняне воздали ему последнюю почесть всенародным пешим шествием. (199 - 200).
 
 
Гиппократ
 
Избранные книги. М., 1994.
Клятва Гиппократа
Клянусь Аполлоном, врачом, Асклепием, Гигией и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательство и клятвой по закону медицинскому, но никому другому. Я  направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла, точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающего каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.
Чтобы при лечении - а также и без лечения - я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастие в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому. 87 - 88.
Медицина поистине есть самое благородное из всех искусств. Но по невежеству тех, которые занимаются ею, и тех, которые с легкомысленной снисходительностью судят их, она далеко теперь ниже всех искусств. 93.
Тому, кто захочет приобрести себе действительное познание медицины, необходимо иметь: природное расположение, обучение, удобное место, наставление с детства, любовь к труду и время. Итак, прежде всего необходимо природное расположение; если природа противодействует, - все тщетно; если же она сама показывает путь ко всему наилучшему, тогда уже совершается изучение искусства, которое должно приобретать себе с разумением, пользуясь наставлением с детства и в месте, от природы хорошо приспособленное для науки. Сюда же необходимо еще присоединить многолетнее прилежание, чтобы учение, укоренившись прочно и глубоко, приносило зрелые плоды. 93.
В самом деле, зрелище того, что рождается из земли, показывает то же, что изучение медицины. Действительно, природа наша это есть поле, а наставление учителей - семена. Обучение, начатое с детства, соответствует благовременному сеянию, а место, приспособленное для учения, - окружающему воздуху, из которого обыкновенно заимствует себе пищу все, что рождается из земли. Трудолюбие - это есть земледелие. Время же все это укрепляет для полной зрелости. 94.
Неопытность - плохое сокровище и плохое имущество для своих обладателей; ни во сне, ни на яву благодушию и душевной радости не причастная, она для трусости и дерзости - кормилица. Но ведь трусость знаменует бессилие, дерзость же - неискусность. Ибо две суть вещи: наука и мнение; из них первая рождает знание, второе - невежество. 94.
Но священные действия показываются только людям посвященным, профанам же - не прежде, чем они будут введены в таинства науки. 94.
Во многих делах нужна бывает помощь справедливости. 96.
Не без основания многие утверждают, что мудрость полезна для многих вещей, именно мудрость, относящаяся к жизни. Ведь многие мудрости, по-видимому, возникли из любознательности: я разумею те, которые не приносят никакой пользы всему тому, о чем рассуждают. Некоторую часть их можно еще принять на том основании, что где нет праздности, там нет следовательно зла, ибо праздность и ничегонеделание ищут порочности и влекут ее за собою; напротив того, бодрость духа и устремление ума к чему-либо приносят с собой нечто направленное к украшению жизни. Поэтому я оставляю в стороне те диалектические тонкости, которые не приносят никакой пользы; ибо приятнее мудрость, направленная на что-либо иное, становящееся именно искусством, - искусством, ведущим к благоприличию и славе. 109.
Действительно, все мудрости, не связанные с постыдной прибылью и позором, прекрасны, в которых дело совершенствуется техническим методом; в противном случае они не без оснований изгоняются; юноши увлекаются ими, но, когда вырастут, от стыда покрываются потом, смотря на них, а, оказавшись стариками, изгоняют их из городов суровым законодательством. Это те люди, которые устраивают сборища, обладая профессиональной ловкостью, обманывают людей и переходят из города в город. Их всякий может узнать по одежде и прочим украшениям. Но чем больше они будут украшены, тем с большею ненавистью должно отвращаться от них и избегать их тем, которые их увидят. 109 - 110.
Что сказано по правилам искусства, но не сделано, - это указатель пути, чуждого искусству, ибо думать, но не приводить в дело - признак незнания и недостатка искусства. 111.
Должно … перенести мудрость в медицину, а медицину в мудрость. Ведь врач-философ равен богу. Да и немного в самом деле различия между мудростью и медициной, и все, что ищется для мудрости, все это есть и в медицине, а именно: презрение к деньгам, совестливость, скромность, простота в одежде, уважение, суждение, решительность, опрятность, изобилие мыслей, знание всего того, что полезно и необходимо для жизни, отвращение к пороку, отрицание суеверного страха пред богами, божественное превосходство. То, что они имеют, они имеют против невоздержанности, против корыстолюбивой и грязной профессии, против непомерной жажды приобретения, против алчности, против хищения, против бесстыдства… 111.
Из того, что выводится только путем рассуждения, нельзя почерпнуть ничего; это возможно только из показаний дела, ибо обманчивым и непрочным бывает утверждение, основанное на болтовне. Поэтому должно вообще стоять на том, что действительно происходит, и заниматься этими делами немалое время, если кто хочет приобресть себе ту легкую и безошибочную способность, которую мы зовем врачебным искусством. 120.
Желание устраивать чтение перед толпой не достойно славы; по крайней мере не надо приводить свидетельства поэтов, ибо это трудолюбие показывает бессилие. Я отвергаю пользование чужим трудолюбием, изложенным с трудом, так как оно имеет привлекательность только само по себе. Это значило бы подражать пустой работе трутня. 124.
Есть люди, которые проявляют свое искусство в злословии искусств: они, конечно, воображают, что они делают не то, что я говорю, а выставляют напоказ свое знание. А мне кажется, что стремление и задача знания состоит в том, чтобы находить нечто еще не найденное, то именно, что, будучи открытым, много лучше неоткрытого, а также точно доводить до конца сделанное наполовину. Напротив, стремление искусством бесчестных слов поносить все то, что открыто другими, ничего не исправляя, но черня открытое знающими людьми перед невеждами, никогда, по моему мнению, не будет целью и делом знания, но скорее проявлением злобной натуры или невежества. Ведь такое занятие свойственно одним лишь несведущим в искусстве людям честолюбивым, но никоим образом  не могущим помогать своей негодности за счет дел своих ближних, унижая хорошие или насмехаясь над неправильными. Итак, пусть людей, таким образом нападающих на другие искусства, обуздывают, если могут, те, которые заботятся об этом и для которых это важно. 129.
 
3. Поучительные рассказы
 
Плата за обучение
 
Однажды Протагор потребовал платы за свои уроки с ученика Еваптла. Тот гордо сказал: «Но я еще не выиграл дело в суде!». Протагор ответил: «Если мы подадим в суд, и дело выиграю я, то ты заплатишь, потому что выиграл я: если выиграешь ты, то заплатишь, потому что выиграл ты».(Д.Л., 350).
 
 
Колосс Родосский
 
В 305 году до нашей эры Деметрий Полиоркет решил взять остров Родос, богатый, плодородный, расположенный на пересечении торговый путей, и направил свой флот к юго-западному побережью Малой Азии. Медленно продвигались по Эгейскому морю боевые корабли невиданных размеров. Многие из них были с «шестнадцатью рядами весел», а один, если верить современникам, достигал 280 локтей в длину, то есть, около 140 метров! Обитатели островов Эгейского моря, бывалые мореходы, смелые люди, с ужасом смотрели на громадины и сдавались без боя, а для тех, кто, превозмогая страх, пытался с оружием в руках защитить родной очаг, у Деметрия имелись метательные механизмы, сложная осадная техника. Его не зря прозвали Полиоркетом («Осаждающим города»), он был прекрасным строителем огромных кораблей, машин, башен  «Погубительниц городов». Люди смотрели на них, как на чудо, даже не догадываясь, какое злое чудо приготовил Деметрий для родосцев.
Флот подошел к острову.
Здесь издавна обитали свободолюбивые, талантливые и сильные люди. Еще за двести лет до Полиоркета на Родосе жил Клеобул, правитель города Линда, причисленный к Семи Мудрецам. Это он сказал «мера важнее всего», это он советовал согражданам: «неправды убегай», «силой ничего не верши», «с враждой развязывайся», «больше люби знания, чем незнание»… Родосцы помнили советы Клеобула Полиоркет отдал приказ войску высадиться на берег неподалеку от города Родос, а мастерам-специалистам осадного дела  без промедления монтировать громадную башню, разобранную перед походом и уложенную по частям на кораблях. Взять город стремительным штурмом он и не мечтал, родосцы умели воевать. Деметрий знал это. Воины и строители, выполняя приказ, стали на виду у горожан сооружать «Погубительницу городов». Размеры ее могли напугать даже очень смелых людей. Стороны основания гелеополы были равны сорока восьми локтям (около 24 метров), высота достигала шестидесяти шести локтей. На каждом из десяти этажей башни, надежно закрытой со всех сторон, устанавливались метательные машины и механизмы.
Люди Полиркета работали быстро и слаженно, жители Родоса, наблюдая со стен города за действиями врага, были на удивление спокойны. Их не напугало чудо военной техники.
Может быть, они не верили, что «Погубительница» стронется с места, приблизится к городу на расстояние прицельного метания тяжелых камней? Нет, родосцы прекрасно знали о достижениях упрямого Деметрия, который одинаково любил строить и воевать, то есть разрушать построенное другими. Но, может быть, защитники города придумали свое чудо-оружие? Да, оно у них было. И Полиоркет догадывался о нем.
Перед началом боевых действий оружейник Зоил с острова Кипр доставил полководцу два железный панциря по 18 килограммов каждый. Деметрий принял подарок, но решил проверить его на прочность. Зоил положил панцирь в двадцати метрах от катапульты, выстрелил из нее. Тяжелая стрела с шумом вылетела из метательной машины, попала в цель, но оставила на железе лишь тонкую, едва заметную риску.
«Это настоящее чудо!»  воскликнули в один голос приближенные Полиркета. Он надел панцирь, второй вручил лучшему воину Алкиму, и осада Родоса началась.
Могучая «Погубительница», распахнув бойницы, двинулась с грохотом и треском к крепостным стенам. На всех этажах башни работали воины, заряжали в машины тяжелые камни. Перекрывая шум гелеополы, в город полетели с диким воем снаряды. Полиоркет стоял на возвышенности, облаченный в доспехи с непробиваемым шлемом, и не верил своим глазам: родосцев не напугала всесокрушающая «Погубительница»! Они смело вступили в бой, отразили первый, ожесточенный натиск врага и тут же принялись восстанавливать стены. Что за люди живут в Родосе? Уж не из железа ли они сделаны? Нет, родосцы были самыми обыкновенными людьми. И необыкновенными.
Они любили мир, свой остров, свой город, ценили прекрасное. Здесь творили картины и ваяли скульптуры великолепные мастера, такие, как Протоген, о котором сохранилось много легенд. Еще до войны с Полиоркетом на Родос приплыл знаменитый  художник Апеллес. Ему хотелось увидеть картины Протогена, он пришел к нему домой. Хозяин куда-то отлучился. Лишь старая женщина сидела возле станка, охраняя приготовленную для очередной работы доску. Она спросила гостя, как его зовут, чтобы передать хозяину, кто приходил.
Апеллес вместо ответа взял кисть, «провел по доске краской тончайшую линию» и ушел. Вскоре вернулся Протоген, увидел «автограф» гостя, догадался, кто это мог сделать, взял кисть, провел внутри Апеллесовой еще более тонкую линию и повелел удивленной старухе:
Если он вернется, скажи, что это (мастер указал пальцем на доску) тот, кого он хочет видеть.
Сторожиха, не догадываясь, что присутствует при рождении шедевра, покорно мотнула головой, а, когда хозяин ушел, вплотную приблизилась к доске и долго пыталась понять, чем же занимаются два взрослых человека. Апеллес вновь явился в дом Протогена. Старуха, робко моргая, показала дрожащей рукой на доску:
Вот кого ты спрашиваешь.
Гость, пораженный мастерством родосца, вновь взял кисть, нанес еще одну линию, разделившую его и Протогена, и отправился в порт.
Хозяин вернулся, посмотрел на доску и побежал искать Апеллеса. Они встретились в порту, обрадовались друг другу, не желая признавать своей победы. Апеллес был щедрым человеком. Высоко оценивая творчество Протогена, он решил ему помочь добиться признания среди родосцев, скупил его картины, пустил среди островитян слух, что будет продавать шедевры мастера как свои собственные. Только теперь поняли родосцы, какой могучий творец живет рядом с ними, стали произносить имя Протогена с благоговением, гордиться им, пересказывать друг другу и гостям о дружбе великих мастеров.
Пустая доска с тремя тончайшими линиями еще долго приковывала  взоры совершенно разных людей. Много лет спустя попала она в Рим, где и сгорела в конце первого века нашей эры при страшном пожаре.
…После нескольких дней безуспешной осады Родоса Деметрий (а проигрывать сражения он не любил) решил поджечь город с той стороны, где стены были слабые. Но именно там находилась знаменитая картина Протогена «Иалис». Об этом сообщили полководцу послы осажденного Родоса, умоляя его не губить шедевр. Полиоркет, обозленный неудачей, молча выслушал послов, сурово сдвинул брови. Как осмелились эти люди просить его о какой-то картине, а не о собственной пощаде?! Разве жизнь для родосцев не дороже всего на свете?! Что же в таком случае они ценят?
Деметрий знал о знаменитой картине понаслышке, уже в первый день боев ему доложили, что в расположении его лагеря проживает, ничего не боясь, сам художник в своем загородном доме. Работая над новым шедевром, Протоген не хотел терять времени на переезд, к тому же он привык к загородному саду, к мягкому пейзажу окрестностей Родоса. Семь лет он писал картину «Отдыхающий Сатир», заканчивал труд, и войны его не интересовали. Его интересовала мысль. Полиоркет отпустил послов, ничего не ответив им, вызвал к себе художника, спросил:
Почему ты не боишься моих воинов?
Ты воюешь с родосцами, а не с искусством,  смело сказал художник, и ответ понравился полководцу, он решил собственными глазами посмотреть его новую работу.
Пока подчиненные Полиоркета готовились к очередному штурму, сам он отправился в сад Протогена. Картина «Отдыхающий Сатир» была почти готова. На ней художник изобразил Сатира, опирающегося на колонну, где сидела чудесно прорисованная куропатка. Нельзя сказать, что работа Протогена потрясла любителя строить громадины-башни и корабли и побеждать с их помощью пугливый люд, но стоял он у картины очень долго, не понимая, что происходит с ним, почему ему, занятому человеку, не хочется отходить от нее?
Как живая,  наконец сказал гость негромко, показав рукой на куропатку, но не она взволновала душу воина, а нечто другое, о чем он даже думать не хотел.
Вернувшись в лагерь, Полиркет запретил поджигать город со стороны того места, где находился шедевр Протогена, приказал выставить у загородного садика художника охрану. Это удивило приближенных: неистовый полководец отказался овладеть городом! Но еще больше удивляло их то, что Деметрий часто тихими вечерами покидал лагерь, приходил к художнику и подолгу смотрел на великое творение, будто в картине гения он мог найти ответ на мучивший его вопрос: как удается голодным обессиленным родосцам отражать атаки сильного врага?!
Прошло еще несколько дней. И вдруг у Деметрия пропало желание брать город и остров Родос! Он никому не объяснил причины столь резкой, непонятной для многих перемены, не сказал никому о своем решении уйти с острова, его воины продолжали вести боевые действия, не догадываясь о том, что их полководец лишь ищет удобного повода для снятия осады. Вскоре в лагерь Полиркета прибыли афиняне, его союзники. Они сообщили печальную для себя и радостную для Полиоркета новость: на Афины напал с большим войском Кассандр. «Осаждающий города» в тот же день с легкой душой приказал прекратить боевые действия, заключил с городом мир, отправился во главе огромного флота спасать из беды союзников.
Полиоркет выполнил союзнический долг, но воевать с родосцами раздумал раз и навсегда.
Родосцы же после заключения мира с грозным противником решили возвести памятник в честь славной победы, доверили эту сложную работу скульптору Харету из Линда.
Мастер с благодарностью принял предложение, хотя прекрасно знал, что удивить чем-либо соотечественников будет трудно. В искусстве они разбирались как мало кто в греческом мире. В то же время Протоген закончил свою картину, выставил ее на всеобщее обозрение  так полагалось в те давние времена по обычаям. С нескрываемым удивлением и восхищением смотрели люди на отдыхающего Сатира, на куропатку, которая сидела, совсем как живая, на вершине колонны. Эту птицу разводили на острове. Кто-то принес живых куропаток на площадь. Птицы собрались у картины в том месте, где мастер изобразил колонну, заволновались, закричали, будто призывая нарисованную куропатку спуститься к ним. Народ был в восторге. Даже птицы не обнаружили изъяна, приняли куропатку за живую.
Харет из Линда тоже восторгался работой Протогена, а тот ходил мрачный, недовольный, молчаливый. В чем дело? Почему грустит мастер?
Протоген подошел к блюстителям священного участка, где была выставлена картина, и сказал:
Разрешите мне стереть птицу?
Но почему?!  воскликнули все, в том числе и Харет из Линда.
Она отвлекает зрителей от главного, от мысли,  пояснил художник и решительно добавил.  Я не собираюсь разводить куропаток.
Получив разрешение, он стер птицу на колонне, местные куропатки очень этому огорчились, но люди, не отвлекаясь больше на второстепенное, поняли главную идею, заложенную мастером в своем произведении. Этот случай стал хорошим уроком для Харета.
Работая над громадной статуей, он постоянно думал о несчастной куропатке, старался, с одной стороны, отбросить все второстепенное, отвлекающее от главной идеи, а, с другой стороны, сделать памятник, прославляющий гений человека, его извечное стремление к свободе, к свету, к справедливости. То была сложная задача.
Двенадцать лет, не прекращаясь ни на день, продолжалась упорная работа. В среднем на три метра за год поднимался Колосс Родосский, представлявший собой статую Гелиоса, бога Солнца, покровителя острова Родос. В 290 году до нашей эры строители и мастера во главе с Харетом закончили работу. У входа в гавань Родоса на мраморном пьедестале стоял бог Солнца с лучами-короной на голове, с плащом в опущенной левой руке, с поднятой ко лбу правой рукой. Гелиос всматривался в морскую даль, откуда могли явиться на остров разные люди, в том числе и враги.
Тридцатисемиметровая статуя, однако, не пугала родосцев и гостей своими размерами. Вид у нее был не грозный, но величественный. Она поражала даже самых придирчивых знатоков изяществом форм и удивительной легкостью, не утомляющей взгляд, но радующей души людей. Бог Солнца не унижал, но прославлял человека. Удачно вписываясь в природу окрестностей города, статуя Гелиоса как бы составляла с местным ландшафтом единую картину, сотворенную Богом и Человеком.
Деметрий Полиоркет, продолжая заниматься строительством гигантской техники и военными походами, как-то проплывал мимо острова. Колосс Родосский потряс его до глубины души. На какое-то мгновение ему расхотелось воевать и вместо могучих «Погубительниц городов» захотелось создать что-то мирное. Но мгновение это быстро прошло. Упрямый полководец понял, что с Харетом из Линда и всеми, кто участвовал в создании статуи Гелиоса, соревноваться невозможно. Они творили красоту созидающую, а он привык строить «Погубительниц» всего созданного человеком. Это разные вещи.
Огромный флот проследовал по своему курсу. Полководец подумал: «Если бы я дал приказ поджечь город с той стороны, где стояла картина Протогена, мы бы взяли город. И никакого Колосса Харет из Линда не построил бы. Значит, и я что-то сделал для великого творения». Он посмотрел туда, где стоял, приложив руку ко лбу, бог Солнца, и улыбнулся: ему показалось, что Гелиос добродушно помахал «Осаждающему города» правой рукой.
То был один из последних походов Деметрия. Он умер в 283 году до нашей эры.
Колосс Родосский пережил и его, и Харета из Линда, но ненадолго. В 224 году до нашей эры на острове произошло страшное землетрясение. Оно сокрушило дома и общественные здания, погубило много людей. Статуя Гелиоса держалась стойко на крепких ногах, но мощные подземные толчки становились все сильнее, они сотрясали остров, губили людей. И вдруг  то ли от жалости к соотечественникам, то ли по какой-то иной причине, не известно,  Колосс Родосский согнул колени и рухнул наземь, напугав страшным грохотом не только людей, еще оставшихся в живых, но, быть может, и подземных разбушевавшихся богов: толчки резко пошли на убыль, земля успокоилась, родосцы облегченно вздохнули.
Похоронив погибших, кое-как наладив жизнь, они, проходя мимо развалин Колосса только сейчас поняли, какой он был громадный. Среди жителей Родоса не нашлось ни одного человека, который мог бы обхватить большой палец статуи!
Весть о беде островитян разнеслась по Средиземноморью. Повелители и простолюдины разных стран решили помочь родосцам восстановить статую, единогласно и безоговорочно признанную одним из Семи Чудес света. На остров стали поступать средства. Золото присылали даже недавние враги и соперники. Все понимали, что статую Гелиоса нужно восстановить. С Колоссом Родосским были связаны имена величайших художников, скульпторов, политических деятелей, мастеров-строителей: разве можно забыть их? Разве можно забыть, как разрушилась статуя, и что после ее смерти землетрясение утихло. Бог Гелиос  так думали многие родосцы  своей гибелью спас их от поголовного уничтожения. Вскоре необходимые средства были собраны, и повелители острова… отказались от восстановления памятника. Древние историки говорят, что так постановили оракулы, но только ли в оракулах дело?
Землетрясение нанесло острову огромный ущерб, превратив в руины селения и города, оставив без крова многих жителей. Повелители понимали, что восстановленная статуя Гелиоса поднимет престиж Родоса, привлечет сюда знатных людей и богатых купцов, а это благоприятно скажется на развитии экономики острова. Нельзя было отказываться от прекрасной возможности. Но родосцы отказались. И правильно сделали. Потому что статую Гелиоса они бы восстанавливали, как минимум, пятнадцать лет, вкладывая в строительство огромные средства, которые… когда-то дадут прибыль, помогут жителям справиться с последствиями землетрясения. Правители города решили направить собранные деньги на восстановление хозяйства, на самое главное чудо света  на человека.
Всегда гордившиеся своей статуей, мечтавшие восстановить ее родосцы, приняли это решение с пониманием и благодарностью. Сначала нужно помочь человеку, творцу всех чудес на земле.
Разрушенное хозяйство родосцы быстро восстановили, а вот о статуе Гелиоса почему-то забыли. Может быть, они разучились понимать и ценить прекрасное, гордиться творениями своих мастеров? Да нет же!
Харет из Линда явился основателем Родосской школы скульпторов, которая дала миру немало выдающихся мастеров. Здесь же, на острове, ставшем одним из центров греческой культуры, наряду с Афинами и Александрией, жили и творили поэты и философы, ученые и художники, сюда, в знаменитую школу риторов, приезжали учиться ораторскому искусству Помпей и Цицерон, Цезарь и Лукреций, Тиберий и другие великие римские политики, общественные деятели, мыслители.
Обломки Колосса Родосского, поверженного землетрясением, лежали неподалеку от гавани, поражая людей огромными размерами и мощью человеческой мысли, и никто уже не думал о восстановлении статуи. Может быть, потому что всякому чуду  свое время. А, может быть, и по другим причинам. В самом деле, разве можно воскресить из мертвых? Разве это удавалось кому-либо из людей? Разве это  нужно?
Много веков пролежали обломки Колосса Родосского, пока в 672 году нашей эры, а по некоторым данным  в 977 году, они не приглянулись богатому купцу, который скупив их оптом, перевез морем в Малую Азию, загрузил на 980 верблюдов и отправил домой. Где был его дом, зачем понадобились купцу ценные обломки одного из Семи Чудес Света, никто не знает.
 
4. Словарик
 
Апеллес (IV век до н.э.) - знаменитый художник античности. Родился в Колофоне, учился у Эфера в городе Эфесе, а также у художника Памфила в городе Сикионе. Был придворным художником у Александра Македонского, но все же вернулся в Эфес. Бывал на Родосе, в Александрии  Египетской, в Косе. Произведения Апеллеса до наших дней не дошли. Древние знатоки особенно ценили грациозность и изящность изображаемых мастером людей.
 
Аристофан (около 445 - около 386 годов до н.э.) -  древнегреческий комедиограф, поэт. Родился приблизительно в 445 году до н. э. Боролся за прекращение Пелопоннесской войны, в том числе и в своих пьесах. Позже стал писать комедии, в которых почти не затрагивал политические темы. Написал более сорока пьес. Из них дошло до наших дней одиннадцать. Умер Аристофан приблизительно в 386 году до н. э.
 
Артемисия II (IV век до н.э.) -  жена Мавсола, правителя Карии. После смерти мужа стала правительницей, карийской царицей. Достроила в Галикарнасе гробницу, названную в честь мужа Мавзолеем.
 
Асклепий, мифический греческий бог врачевания, сын Аполлона и Корониды. В Эпидавре находился храм Асклепия. В V веке до н. э. такие храмы стали возводиться в Косе, Пергаме, других городах. Скульпторы изображали Асклепия, особого почитаемого в греческом мире, в виде бородатого, в длинном плаще мужчины, опирающегося на посох, вокруг которого обвивается змея. Согласно мифам, Асклепия убил молнией Зевс, узнавший, что от пытался оживлять мертвых.
 
Биант( около 590 - около 530 годов до н.э.) - греческий мыслитель, один из Семерых мудрецов. Родился в Приене. Одно время служил судьей и прослыл среди греков человеком острого ума, справедливым, гуманным судьей. Это он сказал: «Думаю, а затем действую».
 
Бриаксид  (Бриаксий), (вторая половина IV века до н.э.)  - греческий скульптор. Жил во второй половине IV века. Родом, вероятнее всего, из Карии. Изготовил вместе с другими скульпторами фриз северной стороны мавзолея в Галикарнассе. Сохранилось несколько скульптур Сараписа, образ которого, по-видимому, создал Бриаксид.
Гераклит из Эфеса (около 554 - 483 годы до н.э.) - греческий философ, происходил из знатного жреческого рода. За глубину и загадочность мыслей получил прозвище «Темный». Толкование многих высказываний Гераклита спорно даже в наши дни.
 
Геродот Геродот из Галикарнаса, греческий историк. Родился приблизительно в 484 году до н. э. в области Карии. Бежал из родного города во время смуты, жил на острове Самосе, затем отправился в длительное путешествие, после чего жил в Афинах, дружил с Периклом и Софоклом. В 444443 годах участвовал в колонизации южно-италийской области Фурии, где провел последние годы жизни. Написал «Изложение событий», которое известно в настоящее время как «История» Геродота в 9 книгах. Его называют «Отцом истории». Умер он в 425 году до н. э.
 
Гиппократ Гиппократ - древнегреческий врач. Родился приблизительно в 460 году до н.э.. Наряду с практической деятельностью писал труды по медиционе. Его перу принадлежит знаменитая "Клятва Гиппократа", ставшая символом врача с высоким моральным обликом. Эту клятву по сей день приносят выпускники медиционских учебных учреждений. Умер Гиппократ приблизительно в 370 году до н.э..
 
Деметрий Полиоркет (Осаждающий город), политический деятель, полководец, завоеватель. Родился в 336 году до н. э. в семье Антигона Одноглазого, диадоха. Много и небезуспешно воевал, пытаясь восстановить державу отца. В 294 году до н. э. стал царем Македонии, покорил греческие города-государства. Но в 288 году Македонию он потерял, а в 286 году потерпел поражение от союзного войска Птолемея, Селевка, Лисимаха и Пирра и попал к Селевку в плен. Умер Деметрий в 283 году до н. э.
 
Демокрит - древнегреческий философ-материалист. Родился в городе Абдеры приблизительно в 470 или 460 году до н. э.. Стал одним из основателем античной атомистики. Согласно учению Демокрита, существуют только атомы и пустота, атомы являются неделимыми, материальными эелментами, неразрушимыми, вечными, непроницаемыми. Они различаются формой, положением и величиной... Умер Демокрит в глубокой старости приблизительно в 370 году до н. э.. Его идеи развивали Эпикур, Тит Лукреций Кар и другие философы древности.
 
Диоген Аполлонийский (499/498 - 428/427 годы до н.э.) - греческий философ, врач, последователь Анаксимена.
 
Еврипид, греческий поэт-трагик. Родился в 485 или в 484 годах до н. э. Македонский царь Архелот пригласил его в свою столицу Пеллу. Еврипид поставил 22 тетралогии, четыре раза был победителем среди греческих драматургов. 17 его трагедий и 1 драма дошли до наших дней. Его творчество до сих пор актуально и оказывает влияние на драматургов разных стран. Умер Еврипид в 406 году до н. э.
 
Ксенофонт Ксенофонт - древнегреческий писатель, историк. Родился  приблизительно в 430 году до н. э. Написал несколько трудов по истории, в том числе «Анабасис», «Греческая история» и так далее. Умер в 355 или 354 году до н. э.
 
Периандр, тиран Коринфа, причисленный к Семи мудрецам. Жил в VIIVI веках до н. э. Приблизительно в 627 году до н. э. стал тираном. Коринф при нем достиг расцвета в экономике, хозяйстве, науке, культуре. Основал Истмийские игры. Был другом поэта Ариона. Организовал строительство волока судов через Истм. Умер Периандр приблизительно в 586 году до н. э.
 
Перикл, афинский полководец и политический деятель. Родился приблизительно в 490 году до н. э. С 444 по 429 годы (кроме 430 года) избирался стратегом, главнокомандующим. Провел ряд законов, которые способствовали расцвету Афин. Организовал строительство прекрасных сооружений в Афинах, достигших при нем вершины могущества и славы. Умер в 429 году от чумы.
 
Питтак, политический деятель Греции, позднее причисленный к Семи мудрецам. Жил в VIIVI веках. В 620 году назначен правителем в Митилене на Лесбосе. Издал первые письменные законы и добровольно сложил с себя полномочия. Умер приблизительно в 570 году до н. э.
 
Пифей, древнегреческий архитектор. Жил в IV веке до н. э. Построил мавзолей в Галикарнасе, храм Афины в Приене, другие сооружения. Написал несколько теоретических сочинений, которыми пользовались знаменитые архитекторы и ученые древнего мира, такие, например, как Витрувий.
 
Пракситель, греческий скульптор. Жил в IV веке до н. э. Родом из Афин. Создал одну из первых скульптур обнаженной богини любви  Афродиту Книдскую, а также скульптуры «Гермеса Олимпийского», «Аполлона, убивающего ящерицу». Некоторые работы, как например, «Пьяный сатир», «Артемида да Габийская», приписываемые Праксителю, вызывают у специалистов сомнения в вопросе об авторстве. Художник Никий из Афин раскрашивал пластические работы мастера.
 
Протагор из Абдеры (около 480 - 410 годы до н.э.) - виднейший, а, может быть, и первый софист. Путшествовал по Греции и за очень высокую плату читал лекции. Написал труды по государственному устройству, риторике, этике, грамматике. В преподавательской деятельности уделял особое внимание правильности употребления слов. Являлся выдающимся учителем риторики, задачу которой видел в том, чтобы плохое сделать хорошим. В книге «О богах» написал, что он не знает, существуют ли боги, «потому что слишком многое препятствует такому знанию». За это его обвинили в нечестии и изгнали из Афин.
 
Солон, афинский политик, поэт, мыслитель. Родился приблизительно в 640 году до н. э. в знатной, но обедневшей семье. Зарабатывал средства к существованию торговлей, много путешествовал. Его стихи подбадривали воинов, воевавших на острове Саламин, куда вторглись афиняне. В 594 году он стал архонтом. Провел государственные реформы, которые улучшили положение малоимущих сограждан. В античные времена Солон был причислен к Семи мудрецам.
Фидий, греческий скульптор. Жил в V веке до н. э.. Творил в Афинах, Дельфах, Олимпии.
 
Фукидид Фукидид - древнегреческий историк. Родился приблизительно в 460 году до н.э. Получив прекрасное образование, общаясь со знаменитыми философами, а также с Периклом, величайшим государственным деятелем Афин, Фукидид участвовал в политической жизни города, в Пелопоннесской войне. Потерпев поражение от спартанского полководца Брасида, он подвергся осуждению народа и отправился в изгнание. Вдали от родины, Фукидид собирал материала для своего труда, который задумал еще в самом начале войны. Он написал «Историю» в 8 книгах, в которой освятил события Пелопоннесской войны. На родину он вернулся в 404 году, а в 400 году до н. э. Фукидид умер.
 
Хилон из Эфор, греческий государственный деятель. Жил в первой половине VI века до н. э.. Был сыном Дамагета из Спарты. Являлся одним из Семи мудрецов. Это он сказал: «Обуздывай гнев».
 
Эпикур (342 - 341 - 271/270 годы до н.э.) - древнегреческий философ. Ученик Нафсифана, последователь Демокрита, продолжатель атомистической теории Левкиппа-Демократиа. Основал в 310 году до н.э. философскую школу в Митилене. Вскоре перенес ее в Афины. Эту школу называли «Садо Эпикура». В школе Эпикура обучались также женщины и рабы.
 
Хостинг от uCoz